Дмитрий Коровников
Адмирал Империи — 57
Глава 1
Место действия: столичная звездная система HD 30909, созвездие «Ориона».
Национальное название: «Сураж» — сектор Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется силами императора.
Точка пространства: межзвездный переход «Сураж-Лида».
Дата: 13 августа 2215 года.
— Упрямство — достоинство ослов, — усмехнулся Валид Усташи, откидываясь на спинку своего командирского кресла.
Слова, только что прозвучавшие в эфире, все еще вибрировали в воздухе мостика, словно отголоски далекого грома. Открытый канал связи донес до всех участников битвы тот эмоциональный разговор между Васильковым и Зиминой — мольбы, почти приказы с одной стороны и непреклонный отказ с другой. Контр-адмирал отказалась отводить корабли, отказалась бросать своих на произвол судьбы. И теперь, наблюдая на тактическом дисплее, как шестнадцать синих точек противника лихорадочно сворачиваются в оборонительное каре, Усташи испытывал странную смесь презрения и невольного уважения.
Его единственный глаз внимательно изучал происходящее. В этом безумном решении Зиминой была своя извращенная логика, которую он, будучи опытным тактиком с тридцатилетним стажем, прекрасно понимал. Честь против разума, долг против выживания — вечная дилемма военного командира. И эта упрямая девчонка выбрала честь.
Усташи провел ладонью по подбородку, ощущая жесткую щетину — в разгаре битвы было не до таких мелочей, как бритье. Его мысли работали с холодной четкостью часового механизма, просчитывая варианты. Единственное, чего он действительно опасался — что корабли противника успеют отойти под защиту фортов Константинова Вала, разворотом которых занимались техники Василькова. Эти исполинские сооружения, каждое размером с небольшой астероид, обладали огневой мощью, способной превратить в космическую пыль целую эскадру. Если Зимина укроется там, выкурить оттуда вымпелы семнадцатой линейной дивизии будет адски сложно — придется либо штурмовать форты ценой чудовищных потерь, либо осаждать их неделями, теряя драгоценное время.
Однако девчонка решила поиграть в героя. Не желая бросать на произвол судьбы свои правое и левое крылья, осталась на открытом пространстве, где её шестнадцать кораблей против его семидесяти были обречены.
— Господин вице-адмирал, — к Усташи подошел старпом. — Группа капитана Мамедова докладывает: из двадцати кораблей боеспособны только одиннадцать. Девять либо уничтожены минами, либо получили критические повреждения и дрейфуют без управления.
— Одиннадцать… — Усташи задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику командного кресла, производя в уме молниеносные расчеты. — А что с группой Должинкова?
— Все еще заняты на станции — там четыре корабля противника упорно держатся, используя доки как укрытия.
Усташи кивнул, и в его движении была та экономность жестов, что отличает людей, привыкших к абсолютной власти. Шестьдесят его кораблей плюс одиннадцать от Мамедова — семьдесят один против шестнадцати в «каре» и еще пяти на правом фланге, которые сейчас отчаянно пытались прорваться к основным силам сквозь заградительный огонь его эскадры. Соотношение сил более чем достаточное, чтобы раздавить противника как орех щелкунчиком.
— Все, нашим друзьям балтийцам конец, — произнес Усташи вслух, обращаясь скорее к самому себе, чем к окружающим, — направляемся прямо на них. Пусть узнают, что значит противостоять нашему флоту.
Он выпрямился в кресле, и его голос обрел ту командную мощь, что заставляла людей без колебаний идти в огонь и смерть:
— Внимание всем кораблям центральной группы! Сохраняем «конус»! Цель — оборонительное каре противника! Мы идем на таран их построения! Острие конуса — «Силистрия»! За мной — первая линия линкоров! Вторая линия — тяжелые крейсера! Третья — легкие корабли! Удар наносим в северо-восточный угол — там в основном сосредоточены их легкие крейсера!
Шестьдесят кораблей, уже выстроенных в смертоносный клин еще в начале атаки на позиции Зиминой, начали набирать скорость. Двигатели взревели, выбрасывая из сопел яркие языки пламени, которые в безвоздушном пространстве создавали иллюзию огненного копья, пронзающего черноту космоса. На острие этого копья шла «Силистрия»…
…А в это же самое время, на противоположной стороне формирующегося сектора боя, на мостике линкора «Елизавета Первая» контр-адмирал Настасья Николаевна Зимина наблюдала за приближением этой стальной лавины с тем странным спокойствием, что приходит после принятия самого важного в жизни решения. Страх, сомнения, колебания — все осталось позади, в том моменте, когда она отключила связь с Александром Васильковым, отвергнув его логичные доводы. Теперь оставалась только кристальная ясность цели и холодная решимость встретить смерть стоя, с оружием в руках.
— Корабли правого крыла входят в построение! — голос офицера связи прорезал напряженную тишину мостика. — Пять единиц успешно заняли позиции в северо-западном секторе каре!
— Отлично, — кивнула Зимина, не отрывая взгляда от голографического дисплея, где красные точки противника неумолимо сближались с синим квадратом её построения. — Статус левого фланга?
— Четыре корабля на станции продолжают сопротивление. Командир эсминца докладывает: энергощиты работают на тридцати процентах мощности, но они продолжают сковывать корабли контр-адмирала Должинкова, не давая им присоединиться к основной атаке.
Зимина на мгновение закрыла глаза. Четыре корабля, укрывшиеся в лабиринте доков и складских модулей — они продавали свои жизни дорого, каждая минута их сопротивления давала основным силам драгоценное время. Но какой ценой…
— Передайте им… — она запнулась, подбирая слова. Что можно сказать людям, которых ты обрекла на смерть своим решением не отступать? — Передайте, что их мужество не будет забыто. И что 17-я «линейная» гордится ими.
Офицер связи кивнул, и в его глазах Зимина увидела понимание — он расслышал невысказанное прощание в её словах.
— Дистанция до противника — Сто десять тысяч километров! — голос оператора взметнулся вверх, срываясь от напряжения. — Скорость растет!
— Всем кораблям! — Зимина схватила микрофон общей связи, и её голос разнесся по всем мостикам её эскадры. — Вижу направление главного удара! Линкоры — немедленное перестроение! Закрыть легкие крейсера! Перенаправить энергию с кормовых щитов на носовые! Приготовиться к залповому огню!
Три линкора — гордость балтийского флота — начали сложный маневр. Их многотысячетонные корпуса разворачивались с той удивительной грацией, что возможна только в невесомости космоса. Гигантские машины смерти скользили между своими меньшими собратьями, занимая позиции для встречи удара. Зимина делала именно то, что от неё ожидал противник — концентрировала тяжелые корабли на направлении главного удара. Но что еще она могла предпринять?
Дистанция сокращалась с пугающей быстротой. Системы наведения уже захватывали цели, компьютеры просчитывали траектории с учетом скорости сближения и векторов движения. На мостиках обеих эскадр нарастало напряжение, словно натягиваемая тетива лука. Пятьдесят тысяч…
— Огонь! — одновременно прозвучали команды на десятках кораблей.
Космос между двумя флотами превратился в ослепительный коридор смерти. Сотни плазменных орудий выплюнули свои заряды…
На «Силистрии» энергощиты приняли на себя чудовищный удар — три линкора противника
