Геном хищника. Книга седьмая
Глава 1
Городок «Древних» мы покинули на рассвете. Элефанти растворились в джунглях, костяные мутанты, похоже, всё-таки закончились, а древолазы и прочие мелкие звери нас не беспокоили. Так что можно сказать, что нас никто не провожал. Пока Оса собирала лагерь, я спустился к лаборатории «Древних» и комнате, в которой заразились «Волки». Была идея подорвать всю башню, но и запас взрывных геномов всё-таки нерезиновый и не было гарантии, что смогу всё так рассчитать, чтобы меня самого не завалило. В итоге засыпал яму мусором и на всю стену на нескольких языках нацарапал страшных слов про яд, смерть и мутации.
Больше мы нигде не задерживались. Ускоренным марш-броском добрались сначала до места, где Оса оставила свой мотоцикл — простенький эндуро местной разработки, явно одолженный у «Искателей». А оттуда мы уже отправились к «Форду». Разогнали древолазов, решивших устроить на нём место для вечерних посиделок, закрепили мотоцикл и дальше помчали вместе. И первую остановку сделали, только покинув земли племён и выехав на первую полноценную дорогу, начинающуюся от давно заброшенного хутора. Там и заночевали, заняв единственную уцелевший сарай. Три стены и почти целая крыша, которые прикрыли нас от зарядившего дождя.
За исключением погоды, можно было сказать, что Трёха встретила нас довольно дружелюбно. Точно безопасно, а в чём-то даже и не встретила вообще. Я не ждал много местных на дорогах, но хотя бы парочку встречных машин встретить можно было. Но их не было. Один раз где-то на границе видимости пронёсся караван «Миротворцев». Но и всё. В остальном окраины Пограничья будто вымерли. Возможно, народ подтянулся к Хемстеду и Хардервайку, и повстанцы, наконец-то, решили, что делать дальше. Но что-то чересчур уж массово.
Я хмурился, переглядываясь с ещё более хмурым небом, но старался думать, что найдётся какое-то логичное объяснение такой пустоте и тишине.
И оно нашлось. Как только мы выехали на тракт и доехали до первой придорожной деревеньки со стандартным набором для путешественников: гостиница, баня, мастерская и заправка, всё стало более чем наглядно. У заправки стояла очередь из брошенных машин, сама станция закрыта, чуть ли не заколочена, а на всё окно косая фанерка с надписью, что топлива нет. И людей вокруг тоже не было. Народ побросал машины и как-то (может, пешком, может, лошадей пригнали) растянулся по домам.
Оса пошла бродить по пустым зданиям, в поисках хоть кого-нибудь, а я «прикончил» последнюю запасную канистру. Прикинул, сколько нам осталось до Хемстеда. Если дальше ситуация не улучшится, то не дотянем.
Вернулась Анна, а вместе с ней пришибленный и перепачканный в машинном масле мужичок. Вроде бы механик, судя по комбинезону, пятнам и старой тряпке в руках, которую он постоянно тёр, пытаясь их хоть чуть-чуть очистить. А вроде бы и сторож: на груди у него висел массивный свисток, на плече болтался старый обрез чуть ли не «берданки», а на поясе охотничий нож. На вид ему было от тридцати до шестидесяти. Худое лицо загорело и обветрилось, на щеке блестел старый шрам. А, может, он вообще был фермером, длинные соломенные волосы прикрывала дырявая шляпа, а по губам он гонял соломинку.
Вот его бы я назвал настоящим аборигеном Аркадии, который сейчас отдувался за большую часть населения. Три в одном, но не удивлюсь, если талантов и специальностей в нём намного больше.
— Горючки нет, я уже юной леди всё сказал, — сказал мужчина вместо приветствия.
Я подвис, то ли переваривая его жуткий акцент из смеси английского и голландского языков, то ли слово «леди» как-то неожиданно прозвучало в контексте с Осой. Я покосился на неё и хмыкнул. Насчёт леди не уверен, но выглядела она хорошо. Стройная, загорелая и постепенно оживающая от того, через что ей пришлось пройти. Немного озорства, капелька лукавства в улыбке и отражение тёплых, солнечных лучей в глазах. Добрый позитивный настрой, а не самозащита из той коробочки, в которую она пряталась раньше.
— А куда делась и когда будет? — спросил я.
— Так, я рассказывал уже, — мужик лениво махнул рукой и кивнул на юную леди, а потом вздохнул, будто всё объяснил, — «Искатели», мать их…
Пока мы бродили по древним развалинам, «Искатели» нанесли ответный удар. Не с шашкой наголо ломанулись перезавоевывать Пограничье, но заблокировали все торговые пути, а с ними и все поставки. Ирландскую общину перекрыли в районе Ковиля, Трёха сама себя обрезала, не добив третий регион (то есть Хиллегом с окрестностями), а Дикие земли проходными и так никогда не были. В Пригороде хоть и не было нормальной централизованной власти, но за границей с мутантами они всегда следили.
Пара нефтяных месторождений была в Диких землях, но добычу там ещё не наладили. Ирландцам не повезло вообще, там нефть даже не нашли. А в Трёхе единственное место, где и добывали, и перерабатывали, осталось на территории «Искателей» за Хиллегомом. Основные же поставщики находились на западе Ганзы. Там было много месторождений практически на границе открытых земель (запад освоенной Аркадии, по сути, только ради нефти и осваивали) и несколько заводов. Этим раньше пользовалась Ирландская община, за адекватные деньги закупаясь через Ковиль. Но то раньше.
Блокада была ожидаема, и для повстанцев сюрпризом стать не должна была. С оружием проблем пока не было, захватили много стволов у «Искателей». Еда, вода, лекарства — тоже не проблема. Само, считай, приходит, только добывать успевай. А вот с бензином и соляркой получился напряг, который решался «честными» торговцами, как Датч. Совсем не контрабандистами, но людьми с мутными связями и знанием тайных троп Аркадии.
И вот по этим-то тропам и ударили «Искатели». Думаю, что Датч потом подробно разложит все расклады, но уже со слов «аборигена» стало понятно, что и эти поставки прекратились.
— Если вы пустые, то через пару дней мои парни вернутся, — вздохнул «абориген». — Подбросят куда надо. Мы тут подняли пару старых кляч, и телегу в дилижанс оборудовали. Комфорт — херня, но едет с ветерком. Машину можно тут бросить, а присмотрю.
— Спасибо, мы сами пока ещё попробуем, — ответил я.
«Абориген» понимающе кивнул и немного помялся, заглядывая на пустую канистру у меня за спиной. Возможно, хотел спросить, есть ли излишки, но сам себе предсказал ответ и, махнув рукой на прощание, поплёлся обратно к мастерской.
Я набрал чистой воды в
