Зря, ведь я не стремлюсь стать самым богатым человеком России. У меня и без того уже хватает средств и возможностей, чтобы ни я, ни мои дети не чувствовали недостатка в деньгах. Кроме того, мне проще стать одним из главных соучредителей Русского Имперского банка, чтобы в дальнейшем богатеть не через промышленность, а через финансы, составляя конкуренцию любым богатым людям империи.

— Старшина Алкалин, — обратился я к вождю башкир, причём на русском языке, который Алкалин знал уже очень неплохо. — У вас задача отработать по коммуникациям противника. Но делать это ровно тогда, как будут поданы сигнальные ракеты о решающей фазе операции. Нужно обрушиться сразу и всем количеством на турок. Если не панику посеять, то заставить противника нервничать.

Я посмотрел на предводителя отряда калмыков.

— Старшина Намсыр, не возникнут ли сложности в подчинении старшине Алкалину? — спросил я калмыка.

Ему тут же перевели мои слова. Наверное, был бы на моём месте кто-то другой из русских офицеров, то даже не обратил бы внимания на то, насколько калмыки и башкиры могут не ладить друг с другом. Тем более, что до этого времени подобной вражды не отмечалось. А ведь вопрос не только в вере, что калмыки буддисты, а башкиры — мусульмане. Они еще и за земли воюют.

— Добычей не увлекаться, — когда последовали заверения, что никаких проблем не возникнет, продолжал я. — В дальнейшем будете делить всё в соответствии с общим числом воинов.

И это нужно было обязательно оговорить. Если в бой они ещё могут идти вместе и выполнять поставленные задачи, то, когда придёт время делить добычу, обязательно будут ссоры.

— Господин командующий, позвольте! — подал голос наказной старшина казачьего отряда Матвей Краснов.

Я показал, что недоволен тем, что казак лезет вперёд батьки в пекло. Но посчитал нужным, что затягивать такое совещание, можно сказать пятиминутки, нельзя. Сделал вид, что меня не задело нетерпение казака.

— У вас будет своя задача, старшина. Вы прямо сейчас отправляетесь в сторону Хаджибея, грабите всех турок и татар, до которых доберётесь, но лишь оставляете маркитантов иных народов. По сведениям разведки, в Хаджибее сейчас не более трех тысяч гарнизона при большом скоплении обозных служб. С вами же я отправлю полк драгунов. Но действовать они будут лишь в том случае, если вам удастся наскоком войти в Хаджибей в ночи или каким-либо обманом… Можете переодеться под турок или татар. Тем более, что среди казаков немало чернявых станичников, — сказал я.

Увидел, как Краснов преобразился, выкатил грудь колесом. Действительно, ему доставалось отдельное и очень важное, но, что ещё главнее, при удачном стечении обстоятельств, более чем прибыльное мероприятие.

И это нелинейный ход, которого турки не должны ожидать. Признаться, я даже не поверил разведке, когда узнал, что в Хаджибее сейчас находится лишь только, в лучшем случае, один полк янычар и один полк сипахов. То есть в общей сложности это чуть более полторы тысяч воинов.

Да, там ещё должно быть порядком трех тысяч человек обозных служб. Но османы набирали обозников среди мирных жителей, подвластных народов, которые и с оружием-то управляться вряд ли умеют, да и мотивации, чтобы до последнего защищать турецкие обозы, у болгар, армян или валахов не будет.

Почему так произошло? Да всё достаточно просто. Хаджибей становился своего рода продовольственным хабом сразу для двух армий. Именно от Хаджибея и Аккермана в сторону Ясс и Бендер выдвинулась первая турецкая армия. Он глубоко в тылу, чего особо беспокоится? И если что, так быстро помощь придет. Наверняка, через Хаджибей должно приходить и в Первую и во Вторую турецкие армии подкрепления.

Так что, если получится нахрапом, неожиданно, нагло, захватить Хаджибей, то мы, конечно же, тут же турок не одолеем. Но доставим им серьезную неприятность, так как уничтожим один из главных продовольственных и военных складов.

— Итак, основной удар по туркам будет осуществляться моей дивизией, поддержанной бригадой бригадира Подобайлова. Бригада бригадира Миргородского должна будет ударить с востока и входить в город поротно, поддерживая тысячу стрелков, уже бывших в городе. Именно так входить будете, как мы учились воевать в условиях городских застроек. Ещё есть возможность напомнить офицерам, чтобы они провели работу с личным составом и напомнили основные правила подобных действий, — заканчивал я Военный Совет.

Так быстро совещания ещё у нас не проходили. Да и в подобной обстановке, даже навеса над головой, их не было никогда. Мы совещались, а вокруг нас, расположившихся на восточном выходе из Очакова, ручейками растекались колонны людей, телег, лошадей, мулов и волов, которых выводили из города.

Мы даже не присели: совещание проводилось стоя. И высшие офицеры моего корпуса самолично придерживали своих коней во время этого совещания.

— У нас всё должно получиться. И события следующего дня должны будут войти в историю славы русского оружия. Не подведите меня, не подведите Отечество, не подведите престол… — заканчивал я собрание. — За веру, царя и Отечество! Ура, товари… Господа!

Да уж, сложно из себя вывести устоявшиеся выражения и слова из будущего. Впрочем, если бы я назвал собравшихся людей «товарищами», то вряд ли нашёлся бы тот, кто узрел во мне большевика.

Как уже должно было быть понятно, операция по не просто деблокированию Очакова, а уничтожению турецкой армии была рискованной, необычной, но, несмотря на это, имела свой расчёт.

Неожиданно для османов, когда утром пойдут на приступ крепости, они спокойно войдут вовнутрь. Причём сейчас уже не было никакого сомнения, что атака начнётся исключительно с запада.

Наши войска, стоящие в десяти верстах севернее, если турки решатся атаковать Очаков с севера или обойти и ударить с востока, то подвергаются немедленному наступлению наших войск. И прямо сейчас, когда время было чуть больше чем за полночь, турки вовсю готовились ударить именно по западной части Очакова.

Мы приглашали османов «в гости». Как в этом времени считалось, что уличные бои — это уже проигрыш тех,