«Дырку от бублика вы получите, Валентин Лукич, а не Ваню Тафгаева», — прорычал я про себя и, приняв пас от Куликова, попёр прямо через центр в сольный проход. Увы, но цепкая игра лучшей спартаковской пятёрки иного выхода мне не оставляла. Кроме того с Ковиным и Скворцовым я давным-давно не играл вместе, и удивить соперника какой-нибудь наигранной комбинацией мы просто не имели возможности.

Первого оппонента, Владимира Шадрина, я проскочил за счёт более высокой скорости. Затем ко мне с правого края попытался пристроиться Александр Якушев, от которого так просто не убежать. Не зря его за скорость прозвали «Як-15». Поэтому я намеренно сделал небольшой вираж и встретил Якушева плечом в плечо. Такого подвоха Александр Сергеевич явно не ожидал, ведь в чемпионате СССР он являлся одним из самых габаритных игроков. И от неожиданности Якушев покачнулся и на такой же высокой скорости въехал в своего же защитника Сергея Короткова, который вновь намеревался меня как следует встретить.

Болельщики на трибунах тут же охнули, увидев столкновение и феерическое падение двух физически крепких парней, а для меня открылся прямой путь к воротам Криволапова. Жаль только скорость после контакта с Якушевым немного потерялась и, когда я пересёк синюю линию, Юрий Ляпкин успел меня прихватить своей длинной клюшкой. В такой дружной сцепке мы и проехали ещё семь метров. И только я подумал, что сейчас защитник красно-белых утолкает меня куда-нибудь в правое закругление и ликвидирует опасность, как тут же вспомнил, что где-то рядом должен быть свободный и открытый Саша Скворцов. И пас на Скворцова я сделал коньком, откатив шайбу, словно футбольный мяч назад. Правда из-за этого паса я потерял равновесие и вместе с Ляпкиным полетел вниз в ледяную крошку. Но через секунду до меня донёсся разочарованный вздох московских болельщиков и крики моих партнёров по команде, которые праздновали забитый гол.

«6:6 — это гораздо приятней, чем 6:5», — усмехнулся я про себя и, поднявшись со льда, покатил на смену.

— И откуда ты только, Тафгай, на мою голову взялся? — проворчал мне в спину старший тренер «Спартака», когда я проезжал мимо скамейки запасных хозяев поля.

— Из глубины уральских руд, Николай Иваныч, — улыбнулся я. — Как сказа классик: «Оковы тяжкие падут и братья клюшку отдадут».

— Дошутишься ты, Иван, помяни моё слово, — пробурчал Карпов и гаркнул на своих парней, — собрались! У нас есть ещё три минуты, чтобы победить! Нужно всё отдать для победы!

Примерно об этом же на нашей скамейке запасных сообщил и Валерий Шилов, с одной лишь разницей, что за эти три минуты, по его мнению, мы не имели права проиграть.

— Отработать нужно попроще и понадёжней, — добавил он, похлопав в ладоши, и выпустил первую тройку нападения и пару защитников Астафьева и Гордеева.

К слову сказать, когда в последние 10 минут матча мы перешли на игру в две пятёрки, «Спартаку» тоже пришлось перестроиться. Николай Карпов пришёл в московскую команду по ходу сезона и многих мастеров застал не в той физической и спортивной форме, в которой ожидал. Вот и против нас у его парней не хватало физических сил на эти финальные минуты игры. По крайне мере пока я нервно ерзал на лавке, ничего опасного на льду не произошло. Мишин, Федотов и Доброхотов играли предельно аккуратно, не увлекаясь атакой. И их визави: Старшинов, Пачкалин и Гуреев тоже не лезли на рожон.

— Смена, — наконец скомандовал Валерий Шилов, когда за полторы минуты до финальной сирены, шайба отрикошетила за пределы поля. — Иван, не зарывайся, — сказал наш наставник, похлопав меня по плечу.

«Я и не собирался, — ухмыльнулся я про себя. — Ясное дело, что по такой игре ничья лучше, чем обидное поражение. А для меня ничья — это билет обратно в Высшую лигу, по которой я очень и очень соскучился».

И первую минуту на площадке я со своей пятёркой провёл тихо и мирно. За это время мы дважды чисто символически сбегали в атаку, оставляя в защите трёх человек. А игравшая против нас пятёрка Шадрина вообще отметилась всего одним малоопасным дальним выстрелом. В общем, за 30 секунд до финальной сирены, лично мне показалось, что «Спартак» уже согласился на ничью. Однако вдруг Виктор Шалимов смело и решительно пронёсся по нашему левому флангу, обыграл Володю Ковина, вошёл в зону защиты и хитро, на замахе, скинул шайбу на противоположный край.

«Твою же так!» — выругался я, пропустив эту передачу на Александра Якушева.

И «Як-15» на высоченной скорости вылетел на ворота Геннадия Шутова, переложил шайбу на удобную сторону крюка и швырнул точно в дальний верхний угол ворот. И только я подумал, что мы «приплыли», как под это бросок успел сунуть клюшку Александр Куликов и шайбочка, срикошетив, ударилась о перекладину, заставив трибуны взвыть от досады. Но это ещё не всё, по отскочившему хоккейному снаряду шлёпнул клюшкой Юра Фёдоров. И чёрный резиновый диск полетел уже к воротам Виктора Криволапова.

«Ну, шутники, держитесь», — прошипел я про себя и понёсся из последних сил за этой шайбой. Ляпкин попытался меня прихватить крюком клюшки, но не успел. Его партнёр по обороне Коротков, как и другие спартаковцы, вообще застрял на нашей синей линии. Криволапов мог вы выкатиться в левое закругление, куда, прыгая по льду, летела шайба, и сыграть на опережение. Но голкипер красно-белых из ворот не пошёл. Поэтому болельщики на трибунах тревожно притихли, надеясь, что за оставшиеся секунды я ничего не успею предпринять.

И в принципе они были правы. Когда я прибежал в это левое закругление, большая секундная стрелка на электронном табло отсчитывала свои последние деления. А следом уже возвращались и спартаковские хоккеисты. Поэтому я сделал два шага в направлении ворот и с отрицательного угла швырнул шайбу, метя голкиперу Криволапову в плечо, которое тот неосторожно высунул из-за ближней штанги. Конечно, надежды на шальной бросок не было никакой. Однако спортивная удача вновь улыбнулась мне. И шайба, ударившись в плечо кипера, каким-то невероятным образом протиснулась в сетку спартаковских ворот.

— Даааааа! — заорал я, и через секунду