Москвы. Разрастание города вширь должна ограничить лесопарковая зона. Параллельно в радиусе 100 км от столицы предполагалось создать сеть городов-спутников. Согласно проекту, столичная радиально-кольцевая система дорог сохранялась, но дополнялась прямоугольной системой скоростных шоссе. Для обеспечения жизнеспособности столицы требовалась новая полицентрическая структура с историческим центром в качестве основной зоны и семью новыми, расположенными на периферии. Промышленные предприятия следовало вывести за пределы города или модернизировать производственные мощности. Реализация генерального плана оказалась неосуществимой в условиях той советской экономической системы. Потому сейчас в углу поставлены проекты и их тщательное рассмотрение. Так что флаг ему в руки! Пусть творит.

— А это что за район, где планируется такое интересное строительство?

Отвечать вызвался Гришин:

— Лефортово, Леонид Ильич. На месте металлургического завода «Серп и Молот». Мы его переносим в Электросталь в рамках общемосковского проекта. И вот решили — раз на этом месте все будем строить заново, в том числе и коммуникации, то сделать проект пилотным.

Размышляю. Мне насчет этого проекта некоторые товарищи из министерств всю плешь проели. Они живут старыми идеями, что любое производство есть хорошо. Но держать в центре столицы сверхдержавы металлургический комбинат, пожалуй, чересчур. Нам бы еще автозаводы убрать в Подмосковье или вовсе куда подальше. Рабочих найдем чем занять. Например, переучить на сборочное производство различных видов товаров народного потребления. Нам нужны холодильники, бытовая техника, автоматические системы. Это как раз столичный уровень. Заодно освободим в центре Москвы кучу места и улучшим экологическую обстановку. К тому же строительство заново хорошо тем, что можно прокладывать новые коммуникации, а не пользоваться старыми, ветхими. Господа футуристы об этом почему-то постоянно забывают.

Вы думаете это так просто создать в многомиллионном городе инженерные коммуникации: тепло-, электро- и газопроводы, канализационные сети. Только совсем недавно в Москве реализованы проекты сетей дождевой канализации. В соответствии с предложенными решениями были построены коллекторы рек Таракановки, Копытовки, Жабенки, Фильки, Хапиловки, Рыбинки, Сосенки, Чуры, Раменки, Нищенки, Коломенского и Ермаковского ручьев. Проект ливневых и сточных коммуникаций не менее важен, чем изыски в области домостроения.

— Хорошо. Я считаю, что все столичные проекты стоит объединить, но сделать различными по архитектуре.

Посохин соглашается:

— Разные части Москвы обязаны выглядеть иначе. У них совсем различные настроения.

Удивленно поглядываю на архитектора. Тот не теряется, берем в руки цветные мелки и начинает рисовать в альбоме. Наглядно показывая различия. Я удовлетворенно хмыкаю, но киваю на группу спорящей о чем-то молодежи.

— Им это показывайте!

— Уже, — Посохин улыбается, — это ребята из экспериментального бюро. Их задача — генерировать идеи, компоновать их по разделам и предлагать в комиссию.

— Неплохо!

Замечаю среди молодежи знакомые лица. Перед конференцией пришлось пытать специалистов, кто есть ху. Генеральный не должен выглядеть, как полный дилетант.

В центре диспута американец Роберт Вентури, один из основателей теории постмодернизма. Рядом с ним страдает переводчик, не всегда понимая, что хочет сказать архитектор. Его готовили по другой программе. Я немедля прихожу на помощь, помогая понять некоторые понятия. Да и американский английский несколько иной.

— Основные ценности постмодернизма: Амбивалентность предпочтительней одновалентности, воображение предпочтительней вкуса «Сложность и противоречивость» предпочтительней сверхпростоты и «минимализма». Теория сложности и теория хаоса являются более основательными в объяснении природных явлений, чем линейная динамика. Это значит, что «истинно природное» в своем поведении скорее нелинейно, чем линейно. Память и история органически связаны с нашим историческим кодом, нашим языком, нашим стилем и нашими городами и потому являются ускорителями нашей изобретательности.

Советские молодые умы стоят разинув рот.

— Архитектура должна формировать город, отсюда — контекстуализм, коллажность, неорационализм, мелкоквартирное планирование, смешение типов пользователей и типов строений. Архитектура должна кристаллизовать социальную реальность в современном городе глобального типа — гетерополисе, что очень важно для плюралистичности этнических групп, отсюда — партиципационный подход к проектированию и адхокизм. Архитектура должна учитывать экологическую реальность нашего времени и уметь поддерживать своё развитие, зеленую архитектуру и космический символизм.

Мы живем в удивительной, творящей, самоорганизующейся Вселенной, которая ещё только готовится к различным вариантам определённости, отсюда — необходимость в космогенной архитектуре, которая прославляет критицизм, процессуальность и иронию.

Временами приходится обращаться к самому Роберту, чтобы он разжевал некоторые понятия. Иногда ребята приходят на помощь, говорят, что понимают, о чем идет речь. По их глазам заметно, что они в некотором замешательстве. Сам Генеральный работает переводчиком!

В конце концов, Вентури понимает: что-то идет не так. Затем близоруко щурит глаза и сам впадает в ступор:

— Господин Брежнев? Да мне в жизни никто не поверит, что вы стояли рядом и помогали этим молодым парням понять сложные архитектурные идеи.

Я указываю на вездесущих фоторепортеров:

— Уже поверят.

Мы смотрим друг на друга и смеемся. Американец разводит руками:

— Я слышал, что в России идут перемены, но все равно безмерно удивлен вашей открытостью. И я сейчас и сам в них поверил. Спасибо, господин Брежнев, у вас поистине чудесная молодежь. Они будущее нашего мира!

Ловлю его на слове:

— Вы готовы прочитать им цикл лекций?

Вентури лишь качает головой:

— У вас американская хватка! Но я думаю, что нам стоит сделать перерыв и чего-нибудь выпить. Ребята, где тут бар?

Я лишь вздыхаю. Мне пора идти на крайне скучное мероприятие: общаться с теми, кто собственно будет строить наш проект. Ведь массовое жилищное строительство в стране также никто не отменял. Цемент, песок, металл, машины. Где, как и сколько это все взять. Это со стороны все просто: издал постановление и дело в дамках. Но в реальной жизни все не так просто. Тут же начнется: где конкретно будет промышленная площадка? То есть ее нужно привязать к планам, посмотреть коммуникации. Наверняка их придется откуда-то тянуть. Комбинат ДСК занимает немало места и не должен быть слишком далеко от города. Это ведь и геологическая разведка. Песок, щебень. И чтобы поближе. Может оказаться так, что везти издалека совсем невыгодно. То есть менять планы.

И создавать другие планы на грузовые автомобили и их специализации: бетоновозы, панелевозы. Краны, подъёмники, иная механизация. Это все потенциальные задания Госплана имеющимся заводам или строительство новых. Не хватает для промышленного строительства сверхтяжелых машин. Придется часть оборонного производства отдать туда. Что-то закупать заграницей. Отделочные материалы нового типа научиться производить. Это уже химическая промышленность. Не зря в эти годы ее так развивали. Мы же взял более ускоренный темп, и с этим делом уже намного легче. Но все равно придется на первых порах привлекать социалистический лагерь. Тито обещал