— Роберт Морган, говорите? — в его голосе послышались осторожные нотки. — А откуда такая подробная информация?

— Корнелиус навел справки через своих лондонских банкиров, — объяснил я. — Морган довольно активно действовал в европейских финансовых кругах.

— Понятно, — Барух вернулся к столу и сел, но я заметил, что его пальцы нервно постукивают по столешнице. — Джентльмены, должен сказать, что имя это мне знакомо.

Вандербильт и я переглянулись. Похоже, мы напали на след.

— В каком контексте? — осторожно спросил я.

— Неделю назад мне поступило предложение о встрече от представителей именно этой компании, — Барух открыл ящик стола и достал элегантную визитную карточку. — Хотели обсудить «взаимовыгодное сотрудничество в сфере правительственных консультаций».

Мой пульс участился. Морган действительно пытался добраться до Баруха.

— И что вы ответили?

— Пока ничего. Попросил время на размышления. — Барух положил визитку на стол. — Но их предложение было весьма щедрым. Миллион долларов гонорара за консультации по экономической политике.

Миллион долларов! Такие суммы Морган мог предлагать только при наличии колоссальных ресурсов и далеко идущих планов.

— Мистер Барух, — сказал я, решившись на третий этап плана, — позвольте высказать предположение. Что если эта компания не просто новый игрок на рынке, а инструмент чьего-то более масштабного плана?

— Какого рода плана?

— Подумайте: они переплачивают за стратегические активы, предлагают нереально выгодные кредиты, пытаются привлечь влиятельных консультантов за огромные деньги. — Я наклонился вперед. — Это похоже не на обычную коммерческую деятельность, а на попытку взять под контроль ключевые сегменты американской экономики.

Барух молчал несколько секунд, обдумывая мои слова.

— Интересная теория, — наконец сказал он. — Но кто мог бы финансировать такую операцию? Речь идет о десятках миллионов долларов.

— Европейские банки? Иностранные правительства? — предположил Вандербильт. — Многие в Европе считают американскую экономику слишком доминирующей.

— Возможно, — кивнул Барух. — А возможно, это всего лишь очень богатый спекулянт, решивший быстро захватить рыночную долю. Такое тоже бывает.

Я понимал, что нужен более весомый аргумент.

— Мистер Барух, — сказал я, — а что если Морган не просто пытается купить ваши консультации, а стремится нейтрализовать ваше влияние? Подумайте, если самый авторитетный финансовый советник правительства будет работать на него, кто сможет предупредить Вашингтон о возможных угрозах?

Барух резко поднял голову. В его глазах я увидел проблеск понимания.

— Вы считаете, что это попытка подкупа?

— Нет, скорее попытка изоляции. Если вы будете связаны контрактом с его компанией, то не сможете выступать против их интересов. — Я сделал паузу. — А теперь представьте, что произойдет, если Морган одновременно получит контроль над авиационной промышленностью через Хьюза, железнодорожным транспортом через займы Вандербильту, и политическое влияние через вас.

— Экономическая монополия, — тихо произнес Барух. — Контроль над тремя ключевыми секторами: транспорт, промышленность, политика.

— Именно, — подтвердил я. — И все это под прикрытием обычной коммерческой деятельности.

Барух встал и начал ходить по кабинету. Я видел, как в его голове выстраивается логическая цепочка.

— Если ваша теория верна, — сказал он наконец, — то этот Морган представляет серьезную угрозу национальной безопасности. Но как это доказать?

— Нужно больше информации, — ответил я. — О его европейском прошлом, источниках финансирования, истинных целях. А пока что имеет смысл отклонить его предложение и предупредить других потенциальных целей.

— Согласен, — кивнул Барух. — Корнелиус, вы упоминали о подробном отчете из Лондона?

— Должен прийти на следующей неделе, — подтвердил Вандербильт. — Мои банкиры обещали выяснить все подробности европейской деятельности Моргана.

— Отлично. А тем временем я проведу собственное расследование, — Барух вернулся к столу и взял визитку Моргана. — У меня есть связи в Министерстве финансов и Федеральной резервной системе. Если эта компания действительно представляет угрозу, мы должны об этом знать.

— Мистер Барух, — сказал я, — могу ли рассчитывать на то, что вы проинформируете меня о результатах своих изысканий? В конце концов, я первым столкнулся с деятельностью Моргана.

— Конечно. Более того, предлагаю создать неформальную группу для мониторинга его активности. — Барух посмотрел на нас с Вандербильтом. — Мы, плюс Роквуд, плюс любые другие влиятельные люди, которые могут стать мишенями Моргана.

— Превосходная идея, — согласился Вандербильт. — Информация лучшее оружие против неизвестной угрозы.

Встреча продлилась еще полчаса. Мы обменялись контактной информацией, договорились о регулярных консультациях и обсудили список других финансистов, которых стоило предупредить о возможной опасности.

Покидая офис Баруха, я чувствовал удовлетворение от проделанной работы. За три дня мне удалось не только познакомиться с самым влиятельным финансистом страны, но и создать коалицию для противодействия Моргану. Более того, Барух теперь сам заинтересован в расследовании деятельности загадочного противника.

— Уильям, — сказал Вандербильт, когда мы спускались на лифте, — блестяще сыграно. Барух полностью на нашей стороне.

— Самое важное не в том, чтобы он был на нашей стороне, — ответил я, — а в том, чтобы он не попал на сторону Моргана. Теперь у нашего противника одним потенциальным союзником меньше.

— А что дальше?

— Дальше ждем информацию из Лондона и готовимся к следующему ходу Моргана. — Я посмотрел на часы. — Но уже сейчас ясно одно, мы имеем дело не с обычным конкурентом, а с кем-то, кто играет в долгосрочную стратегическую игру.

Выйдя на улицу, я отправился в свой банк. В голове уже формировались планы дальнейших действий. Морган сделал первый ход, перехватив сделку с Хьюзом. Но теперь у меня есть союзники, информация и понимание масштаба угрозы.

Игра только начиналась.

Глава 4

Первые удары по Европе

Поздний вечер окутал мой кабинет полумраком. За окнами мерцали огни Манхэттена, но я едва замечал их.

Все внимание поглощала стопка телеграмм, накопившихся на столе за день. Настольная лампа отбрасывала желтоватый круг света на документы, среди которых явно преобладали сообщения из Европы.

Первая телеграмма, помеченная грифом «СРОЧНО», прибыла из Цюриха в три часа дня:

«МИСТЕРУ СТЕРЛИНГУ НЬЮ-ЙОРК ТОЧКА КРЕДИТ СУИСС ТРЕБУЕТ ДОПОЛНИТЕЛЬНУЮ ДОКУМЕНТАЦИЮ ПО СЧЕТАМ ТОЧКА ВРЕМЕННАЯ ЗАМОРОЗКА ДО ВЫЯСНЕНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ТОЧКА ИЗВИНЕНИЯ ЗА НЕУДОБСТВА ТОЧКА ЦИММЕРМАН»

Вернер Циммерман, мой давний партнер в швейцарском банке, никогда прежде не посылал подобных сообщений. Наши отношения строились на безупречном доверии и взаимном уважении, а