— Что же вы ребята делаете? — наконец пророкотал старший тренер Валерий Шилов. — Отдаёте такой матч. У нас впереди 20 минут игры, так ответьте сами себе — вы хотите завоевать медали чемпионата или нет?

— А зачем нам медали? — криво усмехнулся я. — До конца чемпионата осталось 10 игр, из Вышки сто процентов не вылетим. Нам медали не надо, мы пива попьём. Верно? — прорычал я, встав с лавки. — С кипером всё понятно, он «Спартак» увидел и в шорты наделал. Но вы-то чего? — обратился я к старожилам команды. — Куда пропал контроль шайбы? Почему перестали ловить соперника в средней зоне?

— Ничё я не наделал, — огрызнулся вратарь Котомкин.

— Тогда вспомни, что четыре года назад тебя считали одним из лучших юных голкиперов страны! — рявкнул я. — Соберись! Покажи класс! В общем так, про первый и второй периоды забыли, выходим и играем с чистого листа. У «Спартака» полно своих проблем и с ними можно играть.

— Спасибо, что разрешил, — усмехнулся капитан Алексей Мишин.

— На здоровье, — буркнул я.

* * *

«Это же самый настоящий спектакль, — прошептала про себя Карина Игнатова, которая вместе со своей подругой и однокашницей Лидой Пономарёвой вновь сидела на трибунах автозаводского стадиона и болела за горьковскую хоккейную команду. — Драма, комедия и трагедия одновременно. Хоккеист случайно столкнулся с судьёй, оба комично растянулись на льду и болельщики весело загоготали. Вратарь Коноваленко получил травму, и на трибунах повисла напряжённая и трагическая пауза. Хозяева уверенно переигрывали гостей, и народ скандировал слово: „молодцы“, но как только гости отыгрались и вышли вперёд, то кое-кто стал освистывать своих же хоккеистов. А теперь, когда до конца матча осталось всего 6 минут и „Торпедо“ беспрерывно атакует, то болельщики сидят, словно на иголках, и отчаянно вскрикивают, когда шайба упрямо не идёт в ворота „Спартака“. Драма, комедия и трагедия одновременно».

— Неужели не отыграются? — пробормотала подруга Лида. — Неужели не успеют?

— А нечего было балду пинать во втором периоде, вот и получили по загривку, — проворчал какой-то дедушка, сидящий рядом. — Да, куда ты лепишь? Куда лепишь, балда⁈ — закричал он когда-то кто-то из игроков «Торпедо» промахнулся с пяти метров.

— Ох! — тут же разом вздохнули переполненные трибуны.

— Ничего, сейчас Иван Тафгаев выйдет, и парни обязательно сравняют счёт, — упрямо пробубнила Карина.

— Если бы это было так просто, девонька, то мы бы давно не только сравняли, но и вышли бы вперёд, — криво усмехнулся дедушка. — Иван сил много потерял, свежесть пропала. Он даже вбрасывание перестал выигрывать. Теперь нашим только чудо поможет.

— Между прочим, за чудом люди и ходят на хоккей, — возмущённо произнесла Карина Игнатова и, потеряв интерес к глупой беседе, уставилась на площадку.

* * *

— Иван Иваныч, я играть хочу, — подошёл ко мне Александр Скворцов, когда до финальной сирены оставалось чуть больше трёх минут, и я с Ковиным и Краевым потопал в сторону калитки, что вела на ледяное поле. — Хочу помочь нашей команде.

— Давно пора, — прорычал я. — Дошло наконец, что личная жизнь должна оставаться там, за пределами стадиона? Валерий Васильевич, у нас замена, — обратился я к старшему тренеру. — Молодой дозрел.

— Раньше надо было дозревать, — прошипел Валерий Шилов. — Поздно. Без тебя, товарищ Скворцов, справимся. Давай Иван на смену. Нужно ещё чуть-чуть поднажать.

— А может, дадим последний шанс? — упёрся я, остановившись около распахнутой калитки. — Удивим «Спартак», кхе, может быть.

— Удивим? — старший тренер с большим сомнением покосился на Александра Скворцова. Затем ещё пару секунд подумал и, отчаянно махнув рукой, пророкотал, — ладно, Виталий Краев, присядь пока. А вам, товарищ Скворцов, я даю единственный шанс — только попробуй теперь не забей. Пошли, мужики! Пошли! — захлопал он в ладоши.

«А наш старшОй-то большой хитрец, — мысленно хмыкнул я, покатив на точку вбрасывания в средней зоне. — Вон как Скворцова завёл. Да он сейчас в лепёшку расшибётся, но шайбу свою если не забьёт, то наверняка заковыряет. А это то, что надо под финал».

Затем я ещё раз глянул на табло, где минутная и секундная стрелка показывали, что осталось играть 3 минуты и 23 секунды. Отметил про себя, что моя тройка нападения получит ещё две игровые смены. И как только судья из Свердловска Сергей Гущин вбросил шайбу одним ловким шлепком, отправил её защитнику Александру Куликову. Куликов почти тут же переправил шайбу на левый край Юрию Фёдорову. А Фёдоров с отскоком об борт отпасовал Владимиру Ковину.

Ковин набрал приличную скорость в средней зоне, но перед синей линией гостей резко ударил по тормозам и отдал передачу направо, точно мне на ход. И я, словно ледокол, через центр буквально вломился с шайбой в зону нашего именитого соперника. На меня тут же сместились сразу два защитника «красно-белых», и чтоб не потерять шайбу я заложил резкий разворот на 180 градусов против часовой стрелки. Из-за чего защитники «Спартака» столкнулись друг с другом и потеряли скорость. Я же в свою очередь с неудобной руки швырнул шайбу на правый борт, где, по моему мнению, должен был рваться к воротам Александр Скворцов. А иначе ему и не стоило выходить на площадку.

И Скворцов действительно оказался там, где я предполагал. Более того шайба каким-то чудом пришла точно на крюк его клюшки. Поэтому в следующее мгновенье он без подготовки с кистей бросил по воротам Виктора Криволапова. Криволапов упал на щитки, перекрыв низ ворот, но выстрел Скворцова прошёл чуть выше вратарских щитков и чуть ниже ловушки и стадион радостно взревел, так как шайба с отскоком от ближней правой штанги вонзилась в сетку.

— Гоооол! — заголосили болельщики автозаводского стадиона.

— Дааа! — радостно