На картах, составленных по результатам детального орбитального психосканирования, Советский Союз выглядит как здание, под которым заложено несколько мощных фугасов, и где-то там, под массивами инертного материала и тоннами взрывчатки, что-то такое подозрительное тикает. И самая мощная бомба находится не где-то на национальных окраинах, а прямо в Москве, в центральных министерствах и ведомствах, особенно в Госплане, где уже почти два месяца специальная комиссия не может разобраться, кто, как и с какой целью там планирует. По большей части, несмотря на прочие недостатки советской экономики и такое явление, как месье Горбачев, в Основном Потоке Советский Союз убила как раз деятельность этой организации. Свежие, идейно выверенные кадры для укрепления партийно-государственной вертикали нужны были там, что называется, еще вчера.

Впрочем, процесс медицинской реабилитации после тяжелых ранений, контузий и даже ампутаций — дело небыстрое, так что пока будущие советские кадры на общих основаниях делают утреннюю зарядку и совершают щадящие пробежки, свыкаясь с биоэлектронными протезами цивилизации пятого уровня. И плачут седые сержанты первый раз за сорок лет, вставая на собственные, пусть даже искусственные, ноги или беря искусственной рукой ложку, вилку или карандаш. Глубинная регенерация — дело долгое и штучное, ибо способна к ней только Лилия, а вот такие протезы с обратной связью могут быть поставлены на поточное производство. Правда, после приживления такая искусственная конечность еще нуждается еще в притирке по месту и регулировке, но бывшим инвалидам такие мелкие неудобства кажутся мелочью. Несмотря на то, что механическое изделие тренировать бесполезно, протезированным показаны такая же утренняя гимнастика и щадящие кроссы. В упражнениях нуждаются те отдела мозга, что прежде управляли конечностью, а после ее утраты изрядно обленились. Недаром же человек, несколько лет проведший на постельном режиме, потом заново учится ходить.

Вот и бегут навстречу гостям Тридесятого царства цепочки пожилых и молодых людей, сверкающие еще не обтянутыми псевдокожей искусственными частями тела. Во всем нужны сноровка, закалка, тренировка. И среди них нет-нет попадаются пожилые женщины, явно находящие в разных стадиях активной фазы омолодительного процесса. Если инвалида извлекли из Дома Ветеранов, где он коротал оставшиеся годы бобылем и полной сиротой на попечении медперсонала, это одно дело. Но если все эти годы израненный ветеран жил в семье, и жена носила на руках своего обезножившего благоверного, мыла его как ребенка в ванне и кормила с ложечки, не плача о своей загубленной жизни, то такую особу я без лишних разговоров забираю к себе вместе с супругом и прописываю ей полное омоложение и оздоровление. Вторая молодость для Элеоноры Рузвельт — это политический презент, можно сказать, авансом, а вот по отношению к таким железным женщинам — это мой долг Защитника Земли Русской. Орден еще надо будет придумать особый, «За супружескую верность» — и награждать им женщин, а иногда и мужчин, не бросивших свои половины в тяжелой жизненной ситуации. Добро во всех мирах и во все времена должно быть вознаграждено, а зло наказано.

И вот трое моих будущих Верных — два крепких старика и одна старушка божий одуванчик — в белых одеяниях праведников, переполненные впечатлениями, выходят на площадь Фонтана и одновременно я вместе с Самыми Старшими Братьями (отсутствует только адмирал Ларионов) появляюсь на крыльце Башни Силы, а следом за нами выносят знамя. Нина Викторовна внимательно всматривается в озирающуюся троицу и говорит:

— Ну вот, Сергей Сергеевич, мы и дождались. Прошу любить и жаловать генерал-лейтенанта Гордеева Александра Александровича, генерал-лейтенанта Бесоева Николая Арсеньевича а также журналистку Ирину Владимировну Андрееву, как я понимаю, присланную в подкрепление Александру Васильевичу…

— Быть может, да, а быть может, и нет, — усмехнулся наш главный медиамагнат. — В мире русско-турецкой войны, превратившей Стамбул обратно в Константинополь, Ирочка вышла замуж за Сержа Лейхтенбергского, избранного князем Болгарии, и довольно неплохо отметилась на политическом поприще. Все болгары ходили в нее по уши влюбленные, и ни о какой русофобии среди них и речи быть не могло.

— Я буду иметь это в виду, а сейчас т-с-с, — вполголоса сказал я. — Ваши старые соратники заметили наше присутствие и направляются прямо сюда. Спускаемся им навстречу медленно и торжественно.

И в самом деле, гости не могли не заметить нас, стоящих под красным знаменем на высоком крыльце Башни Силы: генерал Гордеев кивком головы задал направление движения, и они пошли на сближение. Мы тоже не остались на месте, с таким расчетом, чтобы встреча состоялась у самого подножия лестницы.

Остановившись, генерал Гордеев смерил нас взглядом, убедился, что мы именно те, кто ему нужны, подтянулся и произнес:

— Товарищ Верховный Главнокомандующий, Александр Александрович Гордеев и Николай Арсеньевич Бесоев прибыли для дальнейшего прохождения службы, и Ирина Владимировна Андреева с нами заодно.

— Вольно, товарищи генералы, — ответил я. — Объявляю положение «вне строя». Прежде мне доводилось слышать о вас только хорошее, так что думаю, мы с вами сработаемся. И Ирина Владимировна тоже сможет найти у нас приложение своим талантам, вот только, как мне сказали ваши старшие товарищи, нужно сперва разобраться, куда ее больше тянет — в журналистику или политику.

— В журналистику, товарищ Серегин, — неожиданно хриплым голосом произнесла товарищ Андреева. — Нам уже сообщили свыше, что при вашей бурной жизни хороший журналист от скуки не умрет.

— Что есть, то есть, — хмыкнул я. — А еще вы можете быть уверены, что вам здесь рады, как и любому хорошему человеку.

Товарищи Гордеев и Бесоев переглянулись, после чего мой будущий командующий силами специального назначения произнес:

— Товарищ Серегин, так уж получилось, что по дороге к вам мы встретили некоторое количество мужчин с протезами и женщин, некоторые весьма пожилого возраста, совершавших утреннюю пробежку. Скажите, это тоже ваши солдаты?

— Нет, — ответил я, — это ветераны Великой Отечественной, Третьей Мировой и Афганской войн, проходящие у меня процесс полного восстановления трудоспособности,медицинской реабилитации и омоложения, а также их жены из числа тех, что не бросили своих мужей даже полными инвалидами и нянчились с ними как с малыми детьми. Таких женщин я тоже забираю к себе и прописываю им полное восстановление здоровья и омоложение. Награда у меня всегда соответствует подвигу.

— Третьей Мировой? — удивленно переспросил товарищ Бесоев. — Скажите, пожалуйста,