— Так значит, вы тоже сторонник принципа «Грабь награбленное», — хмыкнул товарищ Сталин из мира с техногенными порталами. — Хотелось бы только знать, как к такому проявлению алчности, порицаемой всеми религиями, отнесся ваш, гм, главный начальник.

— Мой Патрон отнесся к случившемуся с пониманием, — ответил я. — Во-первых, Крымское ханство ногами вперед я вынес не ради добычи, а для того, чтобы избавить пределы русского государства от грабительских набегов. В свою очередь, нахальный пацан султан Ахмет оскалил на меня зубы, обидевшись за своего уничтоженного вассала. Он послал к Крымским берегам флот с десантом из башибузуков, а в таких случаях я бываю слегка неумолим, и, отразив вторжение, наношу смертельный ответный удар. Государство Османидов в том мире закончилось бесповоротно, а вместо него возникла Вторая Византийская империя, которой правит добрейшая и милейшая императрица Дагмара Первая. Во-вторых, захваченные моим войском неисчислимые трофеи пошли не на увеличение личного благосостояния меня и ближайшего окружения, а на нужды снабжения и обеспечения всего войска. Если после Бахчисарая мы перестали задумываться о текущих расходах, то Константинопольская операция дала нам возможность заказывать изготовление крупных партий вооружения и боеприпасов. Однако прошло еще совсем немного времени, и мы перешли на снабжение звонким металлом из собственных источников по стандартам цивилизации пятого уровня. Там, в далеком будущем, золото утратило роль всеобщего мерила ценности, ибо добывать его при имеющемся уровне технологий даже проще, чем в романе Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Специальная машина-харвестер перелопачивает лунный грунт, возгоняя его до плазменного состояния, и из этого выхлопа возможно отбирать нужные химические элементы. Если нужен сверхчистый кремний, то будет кремний, если алюминий и титан, то будет алюминий и титан, а если потребуется кислород, то машина станет добывать именно его, беспощадно отбрасывая остальное. В настоящий момент подобным образом мы добываем редкоземельные элементы и то количество золота, какое необходимо для текущих расчетов и безвозмездной помощи союзникам, испытывающим финансовые затруднения — не больше, но и не меньше. Накапливать запасы желтого металла ради самого накопления я не считаю нужным, ибо это не имеет никакого смысла. Главной ценностью для меня являются люди, но не какие попало, а только те, что сами стремятся пойти со мной по мирам, утверждая в них справедливость. Поэтому в каждый мой договор с русским или советским государством вносится пункт о праве их граждан по собственному желанию переходить ко мне на службу на время или навсегда. И это единственная плата, какую я согласен брать со своих союзников, неважно, младший ли это партнер, или сосед с фланга. За все остальное, что мне нужно, я рассчитываюсь в звонкой монете или передаваемыми технологиями, имея в виду, что стоимость золота конечна, а сэкономленные годы, десятилетия и даже столетия развития бесценны…

— Ви наш человек, и это несомненно, — при всеобщем одобрении сказал товарищ Сталин из мира «Полярного Лиса». — А теперь, когда наше первичное знакомство состоялось, и мы вас поняли, давайте поговорим о том, как нам жить дальше — и по отдельности и всем вместе.

— Да, — подтвердил я, — время для этого пришло. Прошу к столу, товарищи…

Тысяча сто четырнадцатый день в мире Содома, утро, Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы, рабочий кабинет командующего

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической империи

Прежде чем товарищ Сталин из мира «Полярного Лиса» смог организовать у себя на одной из дальних дач все необходимое для размещения в полевом лагере новозапечатленного контингента остроухих в соответствии с самыми минимальными требованиями, в Тридесятом царстве состоялось еще одно явление воскресших из посмертия. Прямо на рассвете к главным воротам подошли сразу три человека: двое мужчин и одна женщина — ну прямо не Запретный город, а какой-то проходной двор. Дух Города, проверив их своими методами, принял решение о беспрепятственном и пропуске и немедленно предупредил меня, на тот момент тихо почивающего в своем доме в Шантильи под боком у жены.

А то нехорошо получалось: такие гости в дом, а главный хозяин там как-то нечаянно отсутствует. Это раньше Тридесятое царство было нашей главной базой, а сейчас я там бываю только наскоками, потому что ночую по большей части в бывшем Царстве Света с женой и сестренками, а дела вершу на «Неумолимом», в каком бы мире он в тот момент ни находился. Пока я умывался и собирался, гости находились на положении туристов, «дикарями» попавших в экзотическую заморскую страну. И ведь там у меня было на что посмотреть. В настоящее время в Тридесятом царстве у меня расположены только медицина, тыловые службы и учебные подразделения, в том числе курсы подготовки учительско-воспитательского состава из позднесоветских девушек-сироток и резервные, то есть учебные, штурмовые бригады, в том числе и та, которой командует полковник Сергей Рагуленко.

Программа эвакуации разного неприкаянного женского контингента, еще окончательно не пошедшего по кривой дорожке, не так давно была расширена на восемьдесят пятый год, ведь моей Метрополии сколько такого состава с русско-советским культурным кодом ни дай, все будет мало. И тут же на реабилитации после ранений и возрастной стабилизации находятся ветераны Великой Отечественной, Афганской и Третьей Мировой войн. Меньшая их часть после завершения курса лечения вернется в свои домашние миры, чтобы ударным трудом крепить все улучшающуюся советскую действительность, а большинство реабилитируемых, уже услышавшее Призыв, вольется в монолитную массу моих Верных.

И тут же на танцплощадке мужские и женские компоненты этой смеси встречаются и вступают в бурные химические реакции, частенько заканчивающиеся предложениями руки и сердца. А я тому только рад, без различия, отправится молодая жена в мою Метрополию учить и воспитывать молодое поколение или вернется в родной мир в качестве супруги перспективного выдвиженца. В любом случае, если при моем участии судьбы этих молодых женщин изменяются к лучшему, значит, что хорошо сделал свое дело, и так же бывает доволен мой внутренний архангел.

Маршал Покрышкин из семьдесят шестого года, как и обещал, переговорил со своим братом-близнецом из мира товарища Романова, и уже на следующем октябрьском Пленуме ЦК КПСС того введут в состав высшей советской партноменклатуры, с одновременным изгнанием в ряды обычных граждан разных