– Слышал, конечно, что есть такой. Мы ж должны знать своё начальство. Сын замминистра легкой промышленности СССР, кстати… Ходят слухи, что скоро и министром может стать, – кивнул тот. – А что?

– Да вот как‑то уже примерно с октября очень настойчиво ко мне в близкие друзья набивается. Сначала от лица ЦК награду мне вручил, потом в ресторан позвал побеседовать. Причём всё, о чём мы говорили, никакого результата не имело. И по манере беседы я тоже понял, что результат никакой не предвидится. Вот хочу тебя спросить: есть смысл вообще с ним каким‑то образом дальше общаться или просто лучше послать его лесом?

– Ну, ты‑то, конечно, можешь его лесом и послать. В отличие от меня, – усмехнулся Сатчан. – Для тебя он не начальство вовсе. Но в чём смысл? Ты лучше придумай всё же, как с ним получше задружиться, какую‑то пользу с него всё же получить. А что там за награда? У тебя от ЦК комсомола?

– Значок ЦК ВЛКСМ «За активную работу в комсомоле», – ответил я.

– Ну что, неплохо, неплохо, – покивал Сатчан. – У меня лично такого ещё нет.

– Слушай, – сказал я, – так, может, если ты с ним лично не знаком, нам организовать встречу на троих? Он меня, правда, с женой и детьми к себе на дачу звал на следующих выходных. Может, вместо этого формата предложить нам втроём посидеть в каком‑нибудь ресторане и дела обсудить? А то, сам понимаешь, не могу же я его просить, чтобы он себя ещё на дачу вместе с семьёй позвал тоже, если вы с ним не знакомы никак. Мало ли, удастся оживить эти истории с «Бессмертным полком» и поисковыми отрядами. Сколько они уже без толку висят.

– А что, хорошая идея, – тут же оживился Сатчан. – Почему бы и нет? Я всецело за. Договаривайся с ним. В принципе, на любой вечер. На следующей неделе у меня там пока что никаких планов не имеется. Мне знакомый член ЦК комсомола точно не помешает, даже если он никак не сможет нам помочь с этими двумя темами.

– Хорошо, договорились, – сказал я.

Глава 20

Москва, квартира Сатчанов

Гости уехали, и Римма удивлённо обратилась к мужу, который сидел какой‑то хмурый и задумчивый, хотя, с её точки зрения, посидели они с гостями просто отменно. Приятно также было, что Ивлевы очень высоко ее стряпню оценили. Ну и кроме того, Галия ей столько всего интересного рассказала, и фотографии кубинские её очень заинтересовали – рыбная ловля с яхты, стрельбище, и всё это, помимо, само собой, шикарного пляжа и плавания в тёплых водах океана с видом на классического вида белоснежный отель и пальмы перед ним…

Римма твёрдо решила, что неважно кто, либо её супруг, либо её отец ей такую поездку в ближайшее время должны обеспечить. И все тут!

– А, что? – словно вынырнул из каких‑то своих размышлений Павел. – Да нет, всё хорошо, действительно, мы сегодня прекрасно посидели.

– Ну а о чём ты таком думаешь тогда так напряженно? У тебя аж морщины на лбу образовались...

– Да нет, просто удивлён, как у Ивлева дела хорошо складываются. У него постоянно образуются новые, очень интересные знакомства. И даже в этой поездке он не оплошал, познакомился с самим Фиделем Кастро.

– Ну так он же журналист, что с того, – искренне удивилась Римма, которой тоже показывали эту фотографию Павла с Фиделем.

– Нет, милая, это все же не случайно. Ему в октябре вручили значок ЦК ВЛКСМ «За активную работу в комсомоле». У меня такого нет, а сколько я уже на руководящей работе в комсомоле? Второй секретарь не самого мелкого района Москвы. А на следующей неделе у него встреча с человеком из ЦК Комсомола, при этом тот сам ему в друзья набивается, представляешь? А ведь он же еще студент, по сути. Ему только девятнадцать в январе стукнет… Кстати, надо заранее озаботиться приличным подарком…

Римма вспомнила свой разговор с отцом... Когда тот говорил, что ей бы лучше стоило выйти замуж за Ивлева, а не за Сатчана... Тогда она подумала, что папа шутит. Кажется, это все же была не шутка, а просто отец очень хорошо разбирается в людях...

***

Москва, квартира Ивлевых

Вернулся я с вечерней прогулки с Тузиком, а мне жена говорит:

– Тут тебе только что какой-то Востриков звонил с какой‑то киностудии. Я ему сказала, чтобы он тебя снова набрал через полчаса. Значит, вот‑вот звонить снова будет.

– Телефон не оставил свой? – спросил я.

– Не оставил. Может, у него его и нету.

Похоже, всё, что мне остаётся, так это только ждать этого звонка.

Впрочем, долго ждать не пришлось, режиссер оказался точен. Раздался звонок, и я сразу снял трубку.

– Павел Тарасович? – раздался знакомый голос. – Это Востриков.

– Здравствуйте, Евгений Петрович. Да, это я, – ответил ему.

– К сожалению, Павел Тарасович, не получится у нас именно по этому сценарию снять фильм, – с явным сожалением в голосе сообщил Востриков. – И мне идея