[3] Речь идет об Иване III Васильевиче, а не о его внуке и полном тезке Иване IV Васильевиче.

Часть 1

Глава 3

1845, март, 11. Казань

Молодой граф сидел в своем кабинете и работал с бумагами.

В дверь постучались.

— Войдите.

— Ваш кофий, Лев Николаевич, — произнесла служанка.

— Спасибо, Марфуша, — приветливо ответил мужчина. — Тетушка еще злится?

— Ох и злится, Лев Николаевич! Если бы не ваша находка про мышей, которые, дескать, в запасы овса нассали, она бы точно велела кого-нибудь с кухни пороть до беспамятства.

— Славно, славно, — покивал он.

— Хорошо, что никто не пострадал.

— Пострадала только ваша гордость… и тетина одержимость овсянкой. — улыбнулся граф.

— Мы переживем, не впервой, — вернула она улыбку. А по глазам было видно — точно знала, кто так напроказничал, и рада, что граф включился и выгородил слуг от неизбежного наказания. — Это же надо было выдумать — залить весь овес саками…

— Т-с-с-с, — приложил Лев палец к губам. — Мыши, такие сыкливые…

— Конечно. И мы все видели, как они туда по малой нужде бегали. Все-все. — сдерживая смех ответила она. — Говорят, что у нас особые мыши завелись, которые жить не могут без того, чтобы мочиться в овес.

— Ужасные мыши… просто ужасные. Тетушка будет страдать. Но ничего, гречка с молоком намного вкуснее. Али вообще диковинка — кукурузная каша с тыквой, говорят, что ее вкушали древние правители инков и ацтеков, жившие до ста лет, если их раньше не убивали…

Еще немного побалагурили, и служанка удалилась.

А Лев вернулся к делам.

Он и раньше старался налаживать хорошие отношения со слугами, а после того, как стал хозяином этого особняка и подавно. Ну, то есть, с начала лета прошлого года, когда выкупил его у потомственного почетного гражданина Горталова за двенадцать тысяч рублей[1].

Слишком уж тесно им тут стало становиться.

В этом особняке ведь и другие арендаторы имелись, из-за чего Юшковы занимали его далеко не весь. Не говоря про возросшие требования. Договориться не получилось — и так скандалы постоянные из-за полностью занятого заднего двора. Вот Лев Николаевич и пошел на экстренные меры — купил. Да еще надавив с помощью губернатора, чтобы владелец не завышал цену и не ломался.

А как купил — сразу занялся расширяться. То есть, возводить пристройку в виде башенки в три этажа.

Просторную. Кирпичную.

С довольно толстыми стенами и огромными окнами, чтобы больше света. Но из-за холодных зим разнося внешнюю и внутреннюю рамы на добрые полметра. В остальном — ничего необычного. Он старался не выходить за пределы местных обычаев и приемов, чтобы строители могли работать как можно скорее. Вот они до зимы мало-мало и успели. И уже по холодам с отделкой занялись…

Здесь на первом этаже устроили залу для приемов, таких любимых тетушкой. Просто потому, что размер его оказался самым внушительным в особняке. Не бальная зала, но даже потанцевать при случае можно.

Помещения же сверху Лев забрал себе.

Ну а почему нет?

Братьев и сестер после выселения других арендаторов получилось разместить с комфортом. Всем отдельные комнаты нашлись, да еще и гостевые образовались. Поэтому без всякого стеснения Лев Николаевич занял эти площади под свои нужды.

На втором этаже он расположил библиотеку. Пока полупустую, но ему все одно требовалось место, куда можно складывать нужные ему книги, журналы и газеты. Чтобы постоянно не мотаться в университет или еще куда.

Третий же он отвел под свою спальню, опытовую лабораторию с вытяжкой и кабинет с сейфом. Да-да, с сейфом. Этот «железный ящик» был первым в своем роде — настоящей гордостью Льва Николаевича. Который, впрочем, не спешил им хвастаться раньше времени, опасаясь нездорового интереса.

Прочный корпус ему граф заказал у Строгановых на Кыновском железоделательном заводе. Где его выковали из стали, соединив не на заклепках, а кузнечной сваркой. Больше мороки, но и прочнее. В мастерской же у Игната в него положили обкладку из асбеста, чтобы защитить от огня, и вставили внутренний тонкий короб с полками. А также навесили такую же двухслойную дверь, оснащенную кодовым замком.

Да-да.

Именно кодовым.

Не первым в мире, но вполне себе рабочим и, что очень важно, самодельным и достаточно самобытным. Во всяком случае Лев Николаевич не имел никакого понятия о том, как такие замки устроены. Ну разве что какие-то впечатления от фильмов. Хотя на выходе и получил вариант барабанного, причем не самого плохого…

Шесть пар колесиков. Первый диск каждого большого диаметра и с гравировкой цифр, второй, меньший диск — имел ступенчатую форму: словно десть конусов разной высоты собраны в единую фигуру. Под ними короб с плоскими шпеньками, которые, встав правильно, образовывали ромбические отверстия для «ножек» запорной скобы.

Надо открыть?

Выставил колесики как надо и повернул первую ручку на полный оборот. Она сначала шпеньки поджимала плоскими пружинами, ненагруженными в остальное время, а потом сдвигала запорную скобу. Если все получилось, то появлялась возможность крутить вторую ручку, которой и смещался привод личины. Тоже непростой — она выдвигала в разные стороны штыри: по паре на сторону дверцы. Благодаря чему буквально прижимала изнутри кованую дверцу к прочному корпусу.

Для тех лет — уровень запредельный!

Но и мороки…

Лев Николаевич бы просто купил себе сейф, если бы его продавали. Ну или хотя бы кодовый замок. Однако не срослось. Оказалось, что про них только лишь в газетах да журналах европейских писали. Производства же никто пока не наладил[2], да и то, что гипотетически можно было заказать, имело слишком впечатляющие габариты.

Вот и пришлось крутиться…

Вдруг с улицы раздались крики.

Лев Николаевич даже обрадовался этому. А то уже все утро не разгибался, корпя над бумагами. Так что с нескрываемой улыбкой он встал, потянулся и направился поглазеть…

— Беда! Беда! — встретив его на полпути, крикнул голова одной из строительных артелей, что трудились на Киндерке.

— Что за беда? Говори по делу.

— Плотины разворотило.

— Как так? — ахнул граф.

— А вот так! Мои