Все же в словах Вити была своя правда. Сергей вынужден был согласиться. Действительно, давно он не видел и не слышал, чтоб наши так работали. Еще раз пришлось вспомнить: это другой мир, другие люди, другая Россия. Вдруг впервые со злосчастного апреля это не пугало. Наоборот, Сергей вдруг почувствовал гордость за наших. Пусть не совсем наших, но все равно.

На этом фоне как-то незаметно прошла новость. Исполняющий обязанности Президента Российской Федерации срочно вылетел в Санкт-Петербург с деловым визитом. Вскользь упоминалось о готовящейся встрече с Председателем Совмина Константином Беспятовым.

Глава 31

5 августа 2024

Николай успел привыкнуть к одному нехитрому эмпирическому закону бытия — Раз в выходные не звонят и не пишут по службе, раз государь или председатель Совмина и не требуют срочно прибыть или выдать доклад, то все хорошо. Разумеется, молодой советник был в курсе всех событий в мире, которые считались важными, само собой.

Естественно, шумиха, ажиотаж в Западной Европе не прошли мимо его внимания. Но раз выходные выдались спокойными, насыщенные всем чем только возможно, но только не службой, то потрясания каменными топорами и боевые пляски к западу от Буга у нас не считаются серьезным событием.

Увы, оказалось, не так все просто. Звонок через Космосет по шифрованному каналу:

— Коля, в одиннадцать совещание в Царском Селе. Машину пришлют.

— Слушаю, государь.

— Если успеешь, подними текущие политические расклады. Мне нужен твой взгляд на внешнюю торговлю и экономику Евросоюза.

— Они пошли на обострение? — выдохнул князь.

— Они сами загнали себя в угол, — в трубке прозвучал тяжелый вздох. — И мы не можем проявить слабость. В этом больном мире миролюбие почитают глупостью и трусостью.

— Мы можем драться?

— Ты сам знаешь, — ободряющим тоном. — Мы их выпорем розгами.

Князь молча дождался, пока император не прервет вызов. Бодрый энергичный тон Владимира Васильевича произвел совсем не то действие, что должен был. Князь Николай прекрасно знал, что противоракетная оборона империи оставляет желать лучшего. В нее никогда особо не вкладывались, предпочитали развивать космос и ударные космолеты.

А между тем место совещания многое говорит. Вспомнился первый месяц после Катаклизма, тогда царь переселился в Красный замок, все встречи и переговоры исключительно в столице. Значит, сюзерен не считает проблему серьезной. Обычный рабочий момент. Будничное объявление войны царящему за границами империи бедламу и вавилонскому блуду.

Николай прошелся по кабинету, сплел руки за головой, с хрустом потянулся. Время еще есть, надо работать! Князь вернулся за вычислитель, вызвал из архива последний отчет по внешней торговле стран западной и центральной Европы. Цифры молодой человек запоминал и воспринимал легко. Картина в голове складывалась. За сухими строчками отчета Николай видел закрывающиеся производства, падение реальных доходов, назревающий коллапс сельского хозяйства. Ко всему этому над соседями довлел жесточайший демографический кризис. Еще десять лет и работать там будет некому. О пенсиях западным соседям тоже придется забыть, либо задрать пенсионный возраст выше средней продолжительности жизни. По факту, разница невелика.

До Царского Села большой черный «Прогресс» шел с мигалкой. Машина неслась, буквально парила над асфальтом со свистом шин вписываясь в повороты. На перекрестках и развилках водитель сбавлял скорость, а затем вновь давил газ. В самом городе правда пришлось сбавить обороты. На узких улочках не разогнаться. Да и видимость из машины оставляет желать лучшего.

На парковке князя встретил казачий офицер и препроводил в кабинет. Николай узнал это помещение. Знаменитая тактическая комната Алексея Несгибаемого. Специально оборудованный для совещаний с адмиралами и генералами кабинет. Что ж, намек ясен. Выбор императора не случаен.

Люди подходили один за другим. В коридоре Николай поздоровался с Сергеем Шаховским. Поднимаясь по лестнице, князь заметил на первом этаже сухопарого, седого министра финансов. В царской резиденции так и не оборудовали лифты, но Николаю Аркадьевичу это нисколько не мешало. Министр бодро перепрыгивал ступеньки.

— Господа, очень рад! Проходите, — Владимир Васильевич приветствовал входящих поднятой рукой с раскрытой ладонью.

Адъютанты провожали участников к столу, места заранее расписаны. О составе участников Николая заранее не оповестили. Князь предполагал, что это будет финансово-промышленный блок правительства. Бровь молодого человека приподнялась, когда он увидел начальника МГШ. Адмирал Подгорный скрестив руки на грузи созерцал занимавшую половину стены электронную карту.

Ровно в одиннадцать император поднялся и продемонстрировал запястье с часами. Взгляды устремлены на самодержца. В кабинете непривычная тишина. Адъютанты и офицеры связи с чувством собственного достоинства держатся поодаль.

— Господа, я вас собрал с тем, чтоб выработать наш ответ на недружелюбные действия стран Европейского Союза. Сегодня мы получили недружественные ноты, против нас настраивают Западную Европу. Прошу высказываться, — с этими словами император повернулся к начальнику разведки флота. — Павел Глебович, помню, вы меня предупреждали.

— Есть такое, ваше величество, — пробасил вице-адмирал Ливнев. — Мои аналитики в первые дни после Катаклизма посчитали, что аборигены в любом случае попытаются проверить нас на прочность. Это совсем не удивительно и естественно еще со времен волосатых предков Адама. Я только ошибся в прогнозе, посчитав, что Евросоюз обжегшись на молоке будет дуть на воду. То есть, после фиаско с давлением на Федерацию постесняется первым атаковать Россию.

— Не ошибается тот, кто ничего не делает.

— Согласен, ваше величество. Но хотелось бы ошибаться реже.

У многих последние слова начальника флотской разведки затронули тонкие струны души. Лица министров и генералов осветили улыбки.

— Еще месяц назад я направлял доклад с выкладками моих специалистов. С высокой степенью вероятности ожидалось обострение на маньчжуро-китайской границе. Остается риск нашего втягивания в гражданскую войну в Турции. Вероятность таковой до сих пор немаленький. Турция может полыхнуть в любую минуту. Я сам предполагал и предупреждал его величество о попытке Штатов взять реванш, о риске непрямых действий против наших колоний и стран Зоны Интересов.

— Хорошо, Павел Глебович, ваши предложения? — императору Владимиру явно наскучили пространные рассуждения. По лицу царя читалось, что все это он уже слышал, повторяться не желает.

— Я занимаюсь разведкой, а не войной. Мое мнение — Евросоюз сейчас далеко не в лучшей форме. Они кусаются из страха, как зажатый в угол шпиц. Разумеется, предлагаю не стесняться, давить всеми средствами. Но рекомендую четкую позицию: мы вводим эмбарго против узурпаторов и проворовавшихся бюрократов. При