– Что было дальше? – прервал мое молчание Ник Ник, доброжелательно задав вопрос, хотя ему все уже было известно еще вчера. Он присутствовал на моем докладе регенту и императрице.

Видимо, закручивается какая-то интрига в составе Совета правительства. Великого князя Николая Николаевича регент вчера после доклада при полной поддержке Елены Филипповны назначил исполняющим обязанности главнокомандующего войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа, оставив за ним должность председателя Совета государственной обороны.

Этот новый орган управления военными силами Российской империи был введен Николаем II после подписания акта капитуляции Японии и русско-японского мирного договора. Именно Николай Николаевич добился выделения Генерального штаба из состава Военного министерства. По его же рекомендации начальником Генерального штаба был назначен генерал Палицын. Возглавляя Совет государственной обороны, Ник Ник часто превышал свои полномочия, вмешивался в работу военного и морского министров, что создавало разнобой в управлении войсками. И если с Макаровым великий князь находил общий язык, хоть и на повышенных тонах, то с Куропаткиным у него отношения были на ножах.

Я быстро обвел взглядом трех министров. Адми-рал Макаров чуть заметно мне кивнул, а Плеве и Алексей Николаевич смотрели в мою сторону отнюдь не доброжелательно. Расклад становился понятным. Пятьдесят на пятьдесят. Граф Ламсдорф, как обычно, будет держать нейтральную позицию в спорах, а при принятии решения будет выбирать сторону правителя, кем бы он ни был. Кого выберут вместо великого князя Михаила Николаевича – еще неизвестно.

Интересный расклад, его бы обмозговать со всех сторон, но надо отвечать. И я продолжил:

– Дальше террористы подготовили четыре орудия для ведения огня. Для большего количества задействованных пушек у них не было народа, так как надо было еще и охранять позицию орудий по периметру. После этого они открыли огонь по дворцу. Корректировка артиллерийского огня осуществлялась по привязке на карте по координатам и сторонам света с использованием системы оговоренных сигналов с помощью сигнальных ракет Костон.

– Это что еще такое? – перебил меня Вячеслав Константинович.

– В 1864 году Марта Костон продала Военно-морскому флоту США патент на цветные сигнальные ракеты, на основе которых американцы создали систему телеграфических ночных сигналов, состоящую из сигнального пистолета и картриджей сигнальных ракет шестнадцати цветов. Сигнальные ракеты, выпущенные из этого пистолета, взлетают верх на высоту до сорока-пятидесяти метров. Их в ночное время прекрасно видно на расстоянии более десяти верст. Надо ввести поправку в наведение орудия, например, «юг – 150 или 100 метров» – выпускаешь соответственно три или две ракеты красного цвета. Надо «восток – 50 метров» – одну ракету зеленого цвета. Накрытие и беглый огонь – одну ракету белого цвета. Все гениальное просто.

– Почему у нас такой системы нет? – вновь перебил меня вопросом Плеве.

– Я об этой системе рассказал около двух лет назад великим князьям Александру Михайловичу и Сергею Михайловичу, как представителям флота и артиллерии, но их данная система не заинтересовала. А на нет, как говорится, и суда нет. У меня в Аналитическом центре мировыми патентами на изобретения, которые мы могли бы использовать в военных и других целях, уже шкаф забит, – несколько приукрасил я. – Только из всех этих сотен и даже тысяч патентов и изобретений в ход пошло меньше двух десятков.

– А откуда у вас такие подробные сведения о нападении, Тимофей Васильевич? – задал вопрос молчавший до этого Куропаткин.

– Выжили трое из расстрелянных караульных солдат. Один из них пришел в себя и рассказал, как все было. Подробно расспросить не удалось, он вновь потерял сознание, но господин Ли говорит, что завтра он будет чувствовать себя намного лучше и сможет ответить на большее количество вопросов…

– Извините, что перебиваю, но вы, Тимофей Васильевич, настолько доверяете этому господину Ли в лечении императора и регента? – задал свой вопрос и Макаров.

– Степан Осипович, пока вы совещались, в лазарете прошел консилиум врачей в составе господина Ли, ее императорского высочества Мэй Лин, простите, Марии Федоровны, и… – я на пару секунд замолчал, – сейчас, господа, вспомню все их звания. Итак, профессор академической клиники Военно-медицинской академии Вельяминов Николай Александрович, профессор Женского медицинского института по кафедре госпитальной хирургической клиники Кадьян Александр Александрович и профессор Петербургской медико-хирургической академии по кафедре оперативной хирургии с топографической анатомией Насилов Иван Иванович. Фу-ух, пару минут заучивал. Эти господа прибыли вместе с вами на курьерском поезде для организации лечения членов императорской семьи. Консилиум проведен, император и регент осмотрены, выслушаны. Господин Ли довел до профессоров, какое было проведено лечение, при каких травмах, какими средствами. Принятые медицинские меры профессорами одобрены. Особенный интерес у них вызвала восточная специфика процесса лечения. Когда я ушел сюда, дискуссия была в самом разгаре. Но я там уже больше половины терминов не понимал.

Я, усмехнувшись, замолчал, а потом продолжил:

– Что же касается вашего вопроса, Алексей Николаевич, то продолжу. Я говорил о выживших трех солдатах караула, двое из которых еще не приходили в себя, но медицинский прогноз господина Ли о их состоянии положительный… Так что есть надежда, что и они, очнувшись, дадут какую-то дополнительную информацию. Кроме них бойцами центра, а конкретно командиром «черных ангелов» есаулом Селиверстовым, были захвачены двое террористов, которые корректировали огонь артиллерии…

– И кто они? – в который уже раз перебил меня Плеве.

Манера ведения разговора, что ли, у Вячеслава Константиновича такая? И чего он так возбудился?

– Масоны из Великой земельной ложи вольных каменщиков Германии, но выполняли они приказ Великого мастера Древней ложи Англии Артура, принца Великобритании и герцога Коннаутского и Стратернского. Всего конкретно в их в отряде было двадцать человек. На месте ведения огня осталось пятнадцать трупов. Еще трое скрылись. Их следы привели в усадьбу великого князя Павла Александровича в Царском Селе. – Я посмотрел на часы на левой руке. – Десять минут назад начался штурм усадьбы силами бойцов Аналитического центра.

– Что значит «штурм»?! Кто разрешил?! – возмущенно пророкотал Плеве, а его лицо стало наливаться кровью.

– Вячеслав Константинович, доклад о произошедших событиях в пасхальную ночь перед членами Совета правительства я делаю как временно исполняющий обязанности начальника Собственной Его Величества охраны; за свою деятельность как начальник Аналитического центра я отчитываюсь только перед императором, в настоящий момент – перед регентом и