Следующим, вальяжно раскинувшись на стуле, сидел лысый мужчина. Усы делали его похожим на моржа. Это журналист-международник Александр Бовин. По воскресеньям его могли лицезреть телезрители Советского Союза в передаче «Международная панорама».

Ученые сидели по разные стороны стола, что только подчеркивало их противостояние.

Среди сибирских ученых выделялся Аганбегян — полный армянин с пышной шевелюрой. Насколько я знаю, умнейший человек и должность директора Института экономики и организации промышленного производства он занимал совершенно заслуженно. Рядом ним устроилась Татьяна Заславская — единственная женщина на совещании, заместитель Аганбегяна по социологическим исследованиям. Следующим за столом сидел, по школьному сложив руки на столе, Александр Гранберг — заместитель директора Института экономики Сибирского отделения АН СССР.

Но больше всего меня заинтересовал академик Ершов Андрей Петрович — математик, основатель сибирской школы информатики. Глядя на него, невозможно было предположить ту мощь интеллекта, которой обладал этот простой с виду человек. Он чем-то напоминал Женю Лукашина из фильма «Ирония судьбы или с легким паром». Такой же худощавый, в очках с толстыми стеклами, немного нелепый. Начинатель системного и теоретического программирования, корпусной лингвистики. Один из первых программистов СССР, чьи работы повлияли на развитие сферы информатики не только у нас, но и во всем мире!

Но вот присутствие Леонида Абалкина стало для меня неожиданностью. Вечный оппонент Аганбегяна, скептик и паникер.

Я внутренне подобрался: с таким составом участников получится по-настоящему остросюжетное шоу!

Совещание открыл сам Леонид Ильич.

— Ну, товарищи ученые, мы собрались тут, чтобы обсудить ситуацию в нашей экономике и решить, что нам делать. Точку зрения Института системных исследований мы уже знаем. Товарищ Гвишиани, вам есть что добавить к тому, что вы говорили на совещании в Пицунде?

Гвишиани встал, прочистил горло и заговорил: быстро, напористо. Ничего нового не сказал, снова начал топить БАМ, опять заикнулся про покупку западногерманских грузовиков.

— У нас уже подготовлен проект строительства завода по производству тяжелых грузовиков «Магирус», и это готов профинансировать консорциум западногерманских банков. Естественно, под обеспечение. Под то, что консорциуму передадут в аренду Удоканское месторождение.

— Ничего себе, аппетиты у них! — Аганбегян, эмоциональный и вспыльчивый, возмущенно взмахнул руками. На лице его отразилась такая гримаса, что рядом с холодным и элегантным Гвишиани, он показался почти хулиганом. — Крупнейшее месторождение в мире⁈ Треть мировых запасов меди⁈ Кроме меди там же вся таблица Менделеева! И за это богатство нам втюхают сложные в обслуживании автомобили? Не слишком ли явно у нас шило будет меняться на мыло?

— Это участие в международном разделении труда, — ответил Гвишиани общей фразой, а сам подумал: «Ненавижу армян!».

— Тем более, что продукция, которая будет добываться, будет частично использоваться и у нас, — вставил свои пять копеек Бовин, и что-то черкнул в блокноте.

— Как использоваться? — возмутился Аганбегян. — Мы видим на примере сделки газ-трубы. В проекте весь газ идет в Западную Германию, а ГДР ничего не получает. Промышленность ГДР на голодном энергетическом пайке. Про Сибирь я вообще молчу, ее нужно осваивать. У нас есть готовый проект по освоению Сибирских богатств и развитию Сибири. Это новая целина — как минимум!

— Целина? Целину я помню, — сказал Брежнев. — Это действительно будет мощный подъем. А проект «Сибирской целины», — он тут же дал название новому начинанию, — рассмотрим на Политбюро. Вот у нас тут сидит Константин Устинович, ему и передайте.

Черненко встал и Аганбегян тут же подал ему толстый фолиант.

— Это только пояснительная записка, — предупредил он. — Остальные материалы передадим в секретариат.

Гвишиани не унимался.

— Да это все чепуха! — воскликнул он. — Посмотрите на Канаду. Расположение такое же, как у Сибири. А где все население живет? На Юге. Остальное — вахтовые поселки.

Ему ответил Аганбегян, тут же началась словесная перепалка. Гвишиани, видя, что проигрывает и ему не удастся протащить иностранные проекты, нервничал. С него слетела вся элегантность и он уже ругался с Аганбегяном, как базарный торговец.

Андропов внимательно слушал и делал выводы. «Слишком сильно Джармен Михайлович болеет за иностранные интересы», — размышлял он с недовольством.

— На Западе полная компьютеризация производства! — возмущался Гвишиани, — а у нас до сих пор в бухгалтерии зарплату на счетах начисляют!

На это Джармену ответил Ершов:

— Не вижу проблем с компьютеризацией. Точнее, проблема одна, и идет она с вашей подачи. Это слепое заимствование западных технологий и подходов к их использованию. А у нас есть собственные готовые образцы — хоть завтра запускай в производство.

— Если есть что запускать в производство, значит запускаем. Но обратите внимание на подготовку кадров, — распорядился Леонид Ильич.

— У нас разработана целая программа компьютерной грамотности, — отрапортовал Ершов.

— Но мне также интересны выводы социологов, — Брежнев посмотрел на Заславскую. — Татьяна Ивановна, я просил вас особенно внимательно рассмотреть предложения по изучению нашего общества. Что у нас происходит, какие процессы идут. Слушаем вас.

Заславская с трудом — у нее были больные ноги — поднялась. Переложила перед собой документы, перевернула несколько страниц… За то, что она затем рассказала, мне хотелось этой женщине поаплодировать.

Суть ее доклада составляло то, что у людей теряется мотивация, а чтобы поднять ее, нужна большая и даже великая цель. И она согласна с Аганбегяном, такой целью может стать «Сибирская целина». А распространенные проблемы блата и дефицита легко снимаются легализацией мелкой торговли и развитием мелких форм промышленности на местах: промысловых артелей и молодежных внедренческих кооперативов.

— Так же я рекомендую снять очереди со строительства кооперативных домов, сделать специальные молодежные строительные комплексы — МЖК. Это сразу решит и демографическую проблему, — закончила свое выступление Заславская.

Вот здесь Капитонов совершенно уместно зааплодировал. Его поддержали и сибирские ученые, и сам Брежнев.

— Ну что вы, товарищи, — смутилась Заславская, — я просто делаю свою работу.

— Учитесь, товарищ Гвишиани, — сказал Брежнев, — как надо работать.

Гвишиани был в ярости. Он начал понимать, что его топят, но сделать ничего не мог.

Андропов наблюдал за ним с холодным спокойствием удава, который смотрит на кролика. Думаю, мне можно больше не волноваться за свою жизнь — таких провокаций, как недавно в метро, не будет. По крайней мере с подачи Гвишиани.

— Что ж, закончим совещание. По вашим предложениям, Татьяна Ивановна, — Брежнев благодарно кивнул Заславской, — будет создана рабочая группа. И возглавит ее товарищ Тихонов.

—