— Хорошо, Роман Сергеевич, — благожелательно улыбнулась госпожа Повелецкая. — Можете на меня рассчитывать.

Ну вот и замечательно! И я не сомневаюсь, что и на такие картины несмотря на высокую цену найдется покупатель. Ведь для текущего времени живопись с применением оптической иллюзии — эксклюзив и новинка. Никто другой пока что повторить за мной не сможет. Да и нет в округе достаточно хороших художников, иначе бы за столь короткий срок я не получил столько заказов. Я уже хотел попрощаться, когда Валерия Павловна вдруг закусила от напряжения губу, слово в каких-то сомнениях, после чего решительно кивнула собственным мыслям и заговорила:

— Роман Сергеевич, знаете… ваши придумки довольно необычны. Я слышала, что ваш отец собирается расширять производство? Тоже ваша идея?

— Да, это так, — не стал скрывать я очевидного.

— Смело. Рискованно. Как и эта картина. Она определенно вызовет ажиотаж. Вы, как я вижу, любите эпатировать публику. И я даже не знаю — к добру или к худу. И стоит ли ее вообще весить на всеобщее обозрение, ведь то может не у всех вызвать положительные эмоции… Впрочем, — одернула она сама себя. — От своих слов я не отказываюсь. Но будьте осмотрительны в своих поступках. Это мой вам добрый совет.

Покинул ресторан я весьма озадаченный словами Повелецкой. Что она имела в виду? И почему вообще вспомнила о лесопилке отца? Там-то что ей такого «эпатирующего» показалось? Не поймешь этих женщин! Может, у нее и вовсе «эти дни» начались, вот настроение и скачет?

Махнув мысленно рукой, я сел в тарантас и приказал Митрофану ехать на рынок.

* * *

Валерия Павловна после ухода Романа Винокурова была в растерянности. Только что, чуть не поддавшись эмоциям, она едва не рассказала о готовившемся против Винокуровых заговоре. Настолько искусство юноши выбило ее из привычной колеи. А ведь думала не влезать в это дело, потому и не просила мужа оказать помощь графу Свечину.

— Да уж, этот мальчишка доведет меня до сердечного удара, — пробормотала она, косясь на картину с красавчиком, который предлагал ей выпить вместе с ним. — И что с тобой делать? — задала она сама себе вопрос, рассматривая холст.

Изначально она хотела повесить все картины в зале своего ресторана. И, пожалуй, с изображенной девушкой она так и поступит. Но стоит ли ей самой эпатировать публику таким художеством? Вон, она уже обожглась на собственном портрете, неправильно оценив реакцию посетителей. А тут и вовсе не знаешь, чего ждать.

— Пожалуй, тебя я повешу здесь, — пришла она к решению, снова посмотрев на щеголя, протягивающего бокал вина. Затем посмотрела на пытающуюся впорхнуть через нарисованную форточку птичку. — А вот на тебе и проверим, как общество примет такие картины.

Свой портрет она решила тоже убрать из зала, перенеся его домой.

— Да, так будет лучше всего, — подвела черту своим мыслям Повелецкая.

* * *

Пока ехал на рынок, в голову пришла мысль, что Валерия Павловна практически никак не отреагировала на мой новый костюм. Не то чтобы меня это задело, но обычно дамы не пропускают мимо своего внимания новые фасоны в одежде. Вывод напрашивался лишь один — Повелецкая была выбита из привычного своего состояния чем-то крайне раздражающим. Это бы объяснило и ее изначальное холодное отношение ко мне, и вот такую невнимательность. А тут еще я ей «подсыпал» новых раздражителей в виде необычных картин. Зато другие посетительницы ее ресторана проводили меня заинтересованными взглядами. И не от того, что я такой красавчик, а как раз из-за необычного вида моего наряда.

Рынок Дубовки сегодня оказался переполнен. Приближение праздника святых Петра и Павла влияло и на торговлю. Люди стремились закупиться к нему продуктами, особенно — мясом. Ведь в этот день заканчивался Петров пост. Это я его почти не заметил, так как особо и не соблюдал. А вот для тех же крестьян пост — довольно ощутимое испытание.

Тем не менее закупился я относительно быстро. По заказу мамы купил горчицы, мяты, черного перца, имбиря, шафрана и корицы. И если горчица с мятой обошлись мне в копейки, то за все остальное пришлось заплатить полноценными рублями. Стоили они столько, что у меня чуть волосы на голове не зашевелились.

Еще мне хотелось купить каких-нибудь красителей. Я помнил, что на праздник Марфа будет печь торт, который я ей показал, и мне хотелось его как-то украсить. И чтобы в принципе понять, что сейчас применяют для окраски продуктов, мне пришлось потолкаться на рынке возле прилавков с едой. И вот там, указывая на выпечку и блюда с необычным цветом, я и расспрашивал продавцов, как они получили тот или иной оттенок.

Получив необходимые знания, докупил еще и краснокочанной капусты и какао. Теперь у меня будет почти вся палитра при необходимости. Белый цвет у самого крема есть, для желтого использую шафран, красный можно с помощью вот этой самой капусты получить, или даже свеклу использовать. Понадобится синий — тут с черной смородиной придется «поиграться». Она вроде у нас растет, но созрела ли? А на прилавках вижу ее, хоть и мало. Поэтому на всякий случай прикупил мешочек. С зеленым проще — тут лебеда или крапива подойдет. Ну и какао для коричневого цвета. В принципе этого хватит, чтобы почти все что угодно изобразить на торте, если захочу.

С рынка отправился в лавку по продаже тканей. Там, как и хотел, все же приобрел несколько отрезов хлопка и ситца для Пелагеи. Ну и ниток до кучи взял, чтобы было ей чем шить из ткани себе обновки и постельное.

В самом конце своего тура по лавкам и прилавкам, уже собираясь отправляться домой, вспомнил, что мама советовала для Валентины Уваровой подарок взять.

И вот это оказалось задачкой «со звездочкой». Стоит ли так выделять девушку и если что-то ей брать, то что именно? Пока ехал и размышлял, на глаза мне попалась вывеска ювелирной лавки.

— Останови здесь, — приказал я Митрофану.

Покинув транспорт, я быстрым шагом вошел внутрь помещения. Внутри было мало чего общего с ювелирными магазинами будущего. Да, витрина имелась, но лишь одна. Подсветки никакой, а вместо девушки-продавца рядом с витриной сидит мужик. Он же — сам мастер. Сидел он в пол оборота к витрине, а перед ним был верстак, на котором в данный момент мужчина лет тридцати под лупой разглядывал какую-то брошь. Но он сразу отвлекся от своего занятия, стоило мне зайти внутрь.

— Здравствуйте, господин. Чем