— Да, Ричард, можно, и поверь, это очень действенный способ, — уверенно ответил я. — Главное — соблюдать чистоту при приготовлении раствора и во время процедуры. Руки мыть с мылом, инструменты кипятить перед использованием, кожу в месте укола протирать спиртом или крепкой настойкой.

Ричард задумался, почёсывая подбородок.

— Знаете, Егор Андреевич, — произнёс он после минутного молчания, — это звучит почти невероятно. Но… после того, как я увидел действие эфира, я готов поверить, что и это может сработать.

Глава 3

Несколько дней я ходил задумчивый, погружённый в свои мысли настолько, что даже Машенька начала беспокоиться. Однажды вечером, после ужина, она осторожно коснулась моего плеча:

— Егорушка, что-то случилось? Ты всё ходишь, будто туча грозовая, и даже к супу сегодня почти не притронулся.

Я улыбнулся, взяв её руку в свою:

— Ничего дурного, Машенька. Просто обдумываю одну задачу… весьма непростую.

И действительно, мысли мои были заняты важным делом. Я несколько дней обдумывал, как же получить энергию, чтоб можно было и зимой заниматься заготовкой досок, и станок токарный сделать, и вентилятор чтоб в кузне работал, и можно было даже пресс соорудить для ковки металла.

Проблема состояла в том, что на зиму колесо водяное нужно снимать — лёд мог поломать всю конструкцию. А без него вся наша работа останавливалась до весны.

Вопрос был один — где взять энергию в холодное время года?

Я перебирал в уме различные варианты: ветряк построить? Но зимой часто бывает безветренно, да и механизм сложный, требует умелых рук и точных расчётов. Может, использовать лошадей? Но это значит, что им целый день ходить кругами.

И вот однажды, когда я прогуливался вдоль реки, наблюдая, как по воде плывут золотистые осенние листья, меня осенило. Я остановился так резко, что сопровождавший меня Митяй чуть не налетел на меня сзади.

— Чего встали-то, Егор Андреевич? — удивился он.

А я смотрел на быстрое течение реки и думал о том, что она продолжает нести свои воды даже когда сверху покроется льдом. Вода не останавливается! Она течёт и подо льдом, с той же силой, что и летом.

— Митяй, — сказал я, повернувшись к нему, — а что, если мы поставим колесо не на поверхности, а под водой? Под самым льдом?

Митяй почесал затылок, недоумевая:

— Как же его под лёд-то поставить? Да и не колесо нужно, а…

— А что-то вроде пропеллера, — закончил я за него, рисуя в воздухе воображаемую конструкцию. — С лопастями, как у мельницы, только поменьше и покрепче. И поставить их не вертикально, а под углом, чтобы вода, ударяясь о них, заставляла вращаться ось. Турбина! — я хлопнул его по плечу. — Идём скорее в деревню, нужно обсудить это с мужиками и начать готовиться.

Весь октябрь мы работали над нашим новым изобретением. Я собрал всех умельцев деревни — Семёна, Петьку, Захара, Илью, Митяя, Прохора, Ивана.

Мы расположились в большом амбаре, где я расстелил на столе лист бумаги и начертил примерную схему того, что задумал.

— Смотрите, — говорил я, водя углём по бумаге, — вот река, сверху лёд. А вот здесь, под льдом, мы устанавливаем турбину — это ось с лопастями, которые под действием движущейся воды будут вращаться.

— А из чего лопасти делать будем? — спросил Семён. — Железа у нас не столько, чтоб целую турбину ковать.

— Из дерева, — ответил я. — Из крепкого дуба или лиственницы. А вот ось непременно железная должна быть, тут уж придётся постараться, — я многозначительно посмотрел на Петьку.

Он кивнул, прикидывая в уме объём работы:

— Осилим. Только придумать как ось смазывать, иначе деревянные гнёзда быстро сотрутся.

Мы обсуждали детали конструкции до глубокой ночи. Илья предложил сделать лопасти не плоскими, а изогнутыми, как крыло птицы, чтобы они лучше улавливали силу потока. Семён подсказал, как можно усилить конструкцию, используя железные обручи, которые стягивали бы деревянные части.

На следующий день мы приступили к работе. Выбрали на реке место, где течение было самым быстрым, но при этом не слишком бурным — в стремнине могло сорвать всю конструкцию, а в тихой заводи не хватит силы для вращения. Помимо этого, я уточнил у Ильи в каком месте остается всегда глубоко, чтоб наша турбина оставалась под водой, даже когда река осенью мелеет.

Илья с помощниками занялся изготовлением лопастей. Он взял для этого крепкую лиственницу — дерево прочное, не гниёт в воде и хорошо поддаётся обработке. Каждую лопасть тщательно вырезали, придавая ей форму, напоминающую крыло птицы — слегка изогнутую, с одной стороны выпуклую, с другой вогнутую.

— Вот так она будет лучше ловить силу воды, — объяснял я, рассматривая готовую лопасть. — Вода будет обтекать её и создавать давление, которое заставит вращаться всю конструкцию.

Петька тем временем трудился в кузнице над осью. Это была самая ответственная часть работы — ось должна была быть прочной, идеально прямой и достаточно длинной, чтобы к ней присоединить кривошип.

— Такое дело с одного раза не сделаешь, — пыхтел Петька, вытирая пот со лба, пока его помощник крутил велосипед. — Нужно несколько прутьев сковать вместе, чтоб прочно было.

Я не отходил от кузницы, наблюдая за работой и давая советы. Раскалённое железо шипело, когда его опускали в воду, пар клубами поднимался к потолку, а мощные удары молота слышались аж в деревне.

Через три дня основные части были готовы, и мы приступили к сборке. Недалеко от берега реки соорудили специальный помост, как раз там, где будет размещена турбина. На нем устанавливали и налаживали конструкцию перед тем, как опустить под воду. При чем сделали его на высоте нашего моста, чтоб когда по весне вода поднимется — конструкция была над водой.

Восемь лопастей крепились к ступице — деревянному диску, укреплённому железными обручами. Каждая лопасть устанавливалась под тщательно выставленным углом к потоку воды, чтобы максимально использовать его силу.

— Всё как у мельничного колеса, только наоборот, — объяснял я мужикам, которые с интересом наблюдали за сборкой. — Там вода падает сверху и вращает колесо силой своей тяжести, а здесь она течёт горизонтально и вращает турбину силой своего движения.

— В любом случае нужен кривошип, — воскликнул Петька.

— Верно, — кивнул я. — Кривошипно-шатунный механизм. Он преобразует вращение в движение вверх-вниз или взад-вперёд.

С этим механизмом мы уже сталкивались с Петькой,