месяца в году, так что перевести их на круглогодичную работу было совсем нетрудно. Трудно было придумать, подо что их профилировать — но трудно только если не думать. А вот если подумать, то оказывалось, что автосборочный завод в Ставрополе семьдесят процентов комплектующих получает примерно с семи сотен таких МТС. Да, на машинно-тракторных тоже определенную (и не самую дешевую) работу провести потребовалось, но затраты на новое оборудование оказались даже не в разы, а на порядки ниже, чем потребовалось бы на строительство и оснащение специализированных заводов, да и люди на МТС, как выяснилось, были куда как более склонны свои профессиональные навыки совершенствовать. Там картина была примерно как в моем «родном городке»: дети работали с родителями, работой своей гордились и старались «родных не посрамить», да и опыт старшие передавали младшим куда как эффективнее (иногда и ремнем по заднице он передавался, но ведь передавался!),

Ставропольская машина получила название «Самара» — в честь реки, которая там относительно недалеко протекала, а вот еще одна машина такого же класса (правда, внешне совсем другая, я товарищам нарисовала что-то вроде «Джетты») называлась «Ишим» — потому что ее выпускать стали на заводе в Петропавловске. Самый недорогой завод там получился, его вообще организовали на базе местной МТС. И организовали просто потому, что эта МТС оказалась очень мало кому нужна: в области таких уже больше двух десятков было понастроено, а вот в самом городе МТС выстроили как местный трактороремонтный заводик — но если есть запчасти, то любой трактор и на сельской МТС прекрасно чинился, а если запчастей нет, то самое глупое, что можно было сделать — это «строгать» их на коленке. Там могли вообще любую запчасть изготовить, но уж больно дорогой она в результате получалась — и уже установленные мощности оказались невостребованными. А КПТ их «востребовал», и тем более востребовал, что в Петропавловске на этой МТС очень неплохую литейку выстроили, и после недорогого ее переоборудования там могли даже моторы для автомобилей изготавливать. Пока понемногу, да и себестоимость этого автомобильчика оказалась несколько выше, чем я предполагала — но «волевым решением партии в моем лице» все сверхплановые доходы с этого заводика теперь направлялись на его расширение и, по моим прикидкам, уже со следующего года он тоже минимум по четверти миллиарда в бюджет давать будет. При том, что если вообще все затраты подсчитать, на его создание ушло порядка полутора сотен миллионов и еще миллионов триста будет потрачено в ближайшем будущем.

Но это ближайшее будущее все же было именно будущим, а в настоящем нужно было очень быстро скоординировать, кроме всего прочего, и планы по Корее и по Китаю. И самым сложным, к моему удивлению, было именно товарищу Киму помочь. Я вообще-то была в курсе, что ему от японцев очень странное «наследство» досталось, а дед как раз в январе закончил подсчеты того, насколько это «тяжелое наследство» будет дальше тормозить рост корейской экономики — и его расчеты меня прилично так расстроили. Потому что выяснилось, что или придется «быстро потратить» около двух миллиардов совершенно советских рублей, или придется потратить медленно, но минимум по миллиарду в год в течение следующих уже лет десяти, а то и больше.

«Наследство» оказалось «с внутренней подлянкой», а я на это вовремя внимания не обратила. То есть знала, но не сочла существенно важным то, что от японцев Северной Корее досталась энергетика, вырабатывающая электричество с частотой в шестьдесят герц. Причем в розетках было все же двести двадцать вольт, так что плиты электрические и лампочки вполне нормально работали, а вот моторы на фабриках… они тоже работали, но с ними было все очень непросто: «стандартные советские» моторы для работы в таких сетях точно не подходили и для Кореи специально шестидесятигерцовые у нас делали — и они получались заметно более дорогими. И еще для товарища Кима и генераторы под шестьдесят герц делались — но все же далеко не все. И теперь картина сложилась совсем уж паршивая: на восточном побережье усилиями деда большая часть сетей была пятидесятигерцовой и там советское оборудование очень даже неплохо шло — а вот со стороны Желтого моря в основном работали все на шестидесяти герцах. В принципе и это было терпимо, но после запуска нашей атомной станции там должен был начаться подлинный бардак: Средмаш изначально не предполагал серийное оборудование под странные корейские сети переделывать (так как при этом цена станции вырастала больше чем на четверть). А что такое будет из себя представлять такой бардак, я и сама уже знала, на примере автозавода в Токчхоне: там на располагающейся неподалеку ГЭС два генератора выдавали в сеть пятьдесят герц, а еще четыре — шестьдесят, которые «отправлялись» в Пхеньян, и в случае каких-то неисправностей и во время штатной профилактики автозавод просто замирал. А чтобы не терпящие простоев производства не остались без электричества (те же плавильные печи на моторном производстве, например), на заводе была установлена моторгенераторная установка на пять мегаватт. Дорогущая, и работающая хорошо если несколько часов в месяц — но без нее просто обойтись было нельзя.

А еще нельзя было перекинуть часть энергии с восточного побережья на западное или наоборот, и часто случалось (особенно в сезон дождей), что на востоке заводы останавливались из-за нехватки электричества, а на западе ГЭС просто спускали воду потому что электричество с них потреблять было некому. А вот чтобы всю систему страны перевести на единое (и все же «советское») электричество, и требовалось, по расчетам деда, примерно два миллиарда потратить. Хорошо еще, что больше половины он предполагал потратить из бюджета все же Кореи — но я обнаружила в его расчетах «мелкую логическую ошибку» и по моим уже подсчетам было выгоднее большую часть денег все же в СССР на это дело потратить. Просто потому, что я считала «экономику целиком», а у нас заводы, выпускающие те же электромоторы для станков, производили их более чем вдвое дешевле. Да и в таком случае не требовалось «приостанавливать» развитие уже корейской промышленности на полтора года. А деньги — деньги на все это все равно минимум наполовину товарищ Ким сразу же Советскому Союзу и выплатит — как раз результатами работы «неостановленной промышленности».

Но так как мои идеи столкнулись с определенным непониманием со стороны дедов, пришлось их срочно выдергивать в Москву: селектор — это замечательно, но по селектору очень трудно всерьез ругаться, при необходимости применить рукоприкладство просто не получается. Я, конечно, драться с дедами не предполагала,