***

Они спустились в метро, чтобы добраться до станции «Тёплый Стан» Калужско-Рижской линии. У одного из вестибюлей, около торговых рядов, среди множества маршрутных такси, стоял минивэн, который отвезёт их в штаб. Место, где оперативники проведут ещё три дня, завершая приготовления.

Всю дорогу напарники молчали. Егор что-то печатал в телефоне, периодически поглядывая по сторонам, а водитель подпевал песням блатной тематики, доносившимся из слегка потрескивающих динамиков. Проехав километров семьдесят, они свернули на небольшую лесную дорогу. Матвей обратил внимание на знак «Проезд запрещён», которым водитель пренебрёг. Ещё минут через двадцать они оказались перед КПП с огромными металлическими воротами. По обе стороны от них вдаль уходил высокий бетонный забор. Табличка у ворот гласила: «Частная собственность. Охраняемый объект». Водитель высунул в окно удостоверение и громко крикнул:

— Открывай давай, у меня времени мало!

Раздался неприятный писк, стальные ворота зашевелились. Минивэн заехал на территорию. Матвей увидел среди сосен военные бараки, сторожевые будки и кирпичное двухэтажное здание, покрашенное в отвратительный жёлтый цвет. Преподаватели в академии рассказывали на курсе, что штабы подготовки СКАР разбросаны по всей России, на территориях некоторых дружественных государств и даже на нескольких объектах. Они спрятаны в самых неприметных местах под видом частной собственности, как этот, замаскированы под спортивные лагеря, гостиницы, даже маленькие сельские магазинчики.

Минивэн подъехал к статному мужчине лет шестидесяти в камуфлированной форме без погон. Он показал, где припарковать автомобиль.

— Кудасов, Николай Геннадьевич, — представился мужчина, — руководитель сорок седьмого штаба. Добро пожаловать!

— Здрасте. — Марченко небрежно вылез из машины. — Знакомьтесь, Николай Геннадьевич. Это Матвей Фёдоров. Мой напарник по заданию.

— Очень приятно, — улыбнулся Кудасов, — как батя?

— Спасибо, — немного смутился Матвей, — живёт на даче, пишет, отдыхает.

— Заеду! — Николай Геннадьевич расправил седые усы и улыбнулся ещё шире. — Обязательно заеду! Ну, проходите, господа. Вам в шестой барак.

Оперативники повиновались. Вокруг них кипела жизнь, чем-то схожая с казарменной. Несколько мужчин и женщин отжимались от земли, несколько совершали пробежку, из граммофона, подвешенного к столбу возле жёлтого здания, звучали композиции в стиле хеви-метал от известных музыкальных коллективов.

Марченко отодвинул брезентовое полотно барака, осмотрелся. Две койки, две тумбы, два умывальника. Небольшое окошко с москитной сеткой на торце. Ничего лишнего. Он прошёл и уселся на одну из коек.

— Ну что, — зевнул Егор, — вот и наше пристанище до отправления.

— Очень мило, — сказал Матвей, осматривая «апартаменты».

— Спать охота. Прям очень.

— На том свете отоспишься, — послышался громкий голос у входа в барак. — В головном здании через десять минут. Третий кабинет. Не опаздывать!

Голос громкими шагами отправился прочь от барака.

— Кто это? — спросил Матвей.

— Местный старожил. Евстигнеев. Отвечает за внутреннее распределение, выдачу инвентаря и прочую организационную мишуру. Хороший мужик, — Марченко снова зевнул, — только очень громкий. Может, глухой?

Егор подошёл к раковине, открыл кран, несколько раз умылся холодной, бодрящей водой. Вопреки расчёту на утреннее нефильтрованное, похмелье всё же подступало. Оперативник посмотрел на себя в небольшое пыльное зеркало, оценил масштаб бедствия, закапал в глаза голубые капли для снятия напряжения, снова умылся, стряхнул воду с рук и вышел из барака. Матвей проследовал за напарником.

В третьем кабинете главного корпуса за старым деревянным столом оперативников ждали руководитель штаба Кудасов, руководитель отдела подготовки и инвентаризации Евстигнеев и Наташа — очень милая и приветливая секретарша, поступившая на службу в СКАР совсем недавно. Кудасов посматривал на армейские часы. Когда большая стрелка встала на двенадцать, а маленькая осталась на десяти, он поднялся.

— Ну что ж, — начал он, — я рад приветствовать вас, ребята, в нашем штабе. Егор-то у нас частый гость, а ты, Матвей, заезжай с поводом и без. Не стесняйся. Хотя в этот раз повод, конечно, серьёзный. Кашалотов лично сообщил мне о вашем приезде, рассказал о деталях операции. Мы подготовились. Ко всем двадцати шести сценариям.

Оперативники и Евстигнеев рассмеялись, Наташа незаметно хихикнула.

— Благо, — продолжил Кудасов, — сценарии схожи с точки зрения инвентаризации. По какому сценарию решили идти?

— По второму, — ответил Марченко.

Кудасов с Евстигнеевым переглянулись.

— Не рановато для юноши?

— Этот сценарий предложил Егор, — Матвей пожал плечами, — я его полностью поддержал.

— Ну, хорошо, хорошо, — Кудасов рассмотрел какие-то бумаги, разложенные на столе, — Евстигнеев, проинструктируйте тогда по второму.

Тучный мужчина с трудом поднялся со своего кресла. Глубокий, басистый военный говор никак не сочетался с мужчиной маленького роста, крупного телосложения. Круглый, вжатый нос и широкий рот делали его похожим на жабу, которая нацепила на себя серый камуфляж.

— Итак, на всякий случай расскажу, куда вы отправляетесь и что вас ждёт, — его громкий голос отдавался раскатистым эхом в ушах присутствующих. — Объект К7-217. Седьмая классификация. Определяющее различие с нашим объектом — событие, произошедшее в 1962 году, после эскалации конфликта, известного как Карибский кризис. Двадцать седьмого октября советским вооружением над Кубой были сбиты шесть американских самолётов «U-2», что привело к последующей атаке американцев на ЗРК, что, в свою очередь, вызвало взаимный обмен ядерными ударами как по городам стран-соперников, так и по военным базам стран-союзников. Началась война, которую назвали Последней. Более семидесяти взрывов произошло за двадцать четыре минуты. Те, кто успел скрыться в бункерах, выжили, остальных поразили, если не сами взрывы, то образованный вслед за ними радиационный фон. Окружающая среда оказалась заражена на восемьдесят восемь процентов. С лица земли смело практически всё живое.

Матвей слушал доклад Евстигнеева, к горлу предательски подступил ком — то ли от ужаса услышанного, то ли от осознания, что это чья-то реальность.

— По приблизительным данным аналитиков, население Земли сократилось с трёх миллиардов до четырёх сотен тысяч. Спустя двадцать пять лет радиационный фон снизился, в конце восьмидесятых жители объекта К7-217 стали выбираться на поверхность, что являлось скорее необходимостью, нежели желанием. В бункерах заканчивались вода и продовольствие, — Евстигнеев перевёл дыхание и продолжил: — К середине девяностых, как утверждают аналитики, на территориях разных стран можно было наблюдать расслоение населения на тех, кто остался жить в бункерах, и тех, кто обосновался на поверхности. К нашей временной линии уже образовались поселения и небольшие государства. В основном они находятся вдали от заражённых мест.

Матвей посмотрел на Марченко, не проявляющего интереса к докладу Евстигнеева.

— Теперь непосредственно о вашей задаче,