Но Лифтаскар не отпускал. Пространство вокруг содрогнулось.

Вибрация, неслышимая, но ощущаемая на уровне крови, разлетелась по залу. Всё сущее, весь воздух, свет, стены, ритуальные конструкции – всё сотряслось в едином напряжении, в осознании угрозы.

Магическая энергия, сконцентрированная в амулете, начала закручиваться, растекаться спиралью. Свет его становился ярче, ослепительнее, жёг ладонь, вырывался наружу. Лифтаскар сопротивлялся.

Воздух наполнился треском, похожим на рвущуюся ткань, но не на слух – это происходило в самой структуре пространства. Демонический похотливый мир пытался удержать их, пытался вжать обратно, не отпустить, удержать в себе, не позволить нарушить ритуал.

Но амулет уже пробил завесу. Поток света взметнулся вверх, прорезая плоть тьмы. Зал содрогнулся от взрыва магической силы, демоницы отпрянули, а ритуальные фигуры замерли, словно почувствовав непоправимое.

Энергия амулета охватила не только Лизу и Дмитрия, но и тех, кто находился рядом. Пятаков, стоявший недалеко, оказался втянут в эпицентр вспышки. Он не сопротивлялся. Он даже не осознавал, что происходит, – его тело поддалось силе, и он исчез вместе с ними.

Из глубин Лифтаскара раздался первобытный рёв, наполненный гневом и отчаянием, словно сам мир осознал свою неизбежную потерю. Но было уже поздно. Разрыв пространства схлопнулся, и они исчезли.

Вспышка света, вырвавшаяся из амулета, разорвала ткань пространства, оставляя в воздухе след из трескучих разрядов магической энергии. Пространство содрогнулось, скользнуло вбок, словно сам Лифтаскар был живым существом, которому внезапно нанесли смертельную рану. Дмитрий, Лиза и Пятаков исчезли в этом сияющем разломе, вырванные силой, противостоящей самой природе этого мира. Их силуэты растворились в пылающем вихре, оставляя за собой лишь едва заметные разрывы, гаснущие один за другим, пока наконец в зале не осталась только пустота, наполненная треском разрушающихся магических цепей.

На мгновение наступила тишина.

Лифтаскар, словно потрясённый случившимся, застывший в немом ужасе, замер в ожидании того, что последует за этим разрушением порядка. Но тишина продержалась лишь мгновение – её сменил вопль, эхом пронёсшийся по огромному залу, разрывая пространство на колеблющиеся фрагменты реальности. Верховная демоница вскочила с места, её длинные руки сжались в когтистые кулаки, а глаза, наполненные холодным светом, расширились, отражая невозможность случившегося.

Ритуал был сорван.

Толпа вздрогнула. Те, кто ещё секунду назад оставался безучастным, полностью погружённым в магический транс, вдруг ожили. Их тела дёрнулись, головы дёрнулись вверх, взгляды метались в поисках того, чего больше не существовало. Подданные, подчинённые, демоницы, наблюдатели – они все ощутили разрыв, почувствовали, как поток энергии изменил своё направление, оставив их в хаосе распадающегося ритуала.

Первыми пришли в движение демоницы. Их тела скользнули к трону: движения были быстрыми, резкими, как у существ, привыкших жить в мире, где нельзя медлить. Их губы открылись в беззвучном восклицании, а руки, окутанные змеящимися нитями тьмы, простёрлись к месту, где ещё миг назад находилась Лиза. Они искали её присутствие, магическую нить, связывавшую её с этим миром, но находили лишь пустоту.

Воздух в зале сгустился, насыщаясь вибрацией гнева. Верховная демоница вскинула руки, и из её груди вырвался крик – не просто звук, а разрывающая пространство волна ярости, пронизанная чистой, необузданной силой. Это было больше, чем раздражение или гнев. Это был вызов, проклятие, несдержанный рёв существа, чья власть была нарушена, чьё влияние было поставлено под сомнение.

Лифтаскар ответил ей.

Зал содрогнулся. Стены, веками остававшиеся неизменными, заколебались, по ним прошли трещины, будто сам остров чувствовал эту потерю, будто ритуал, веками соблюдавшийся без отклонений, внезапно дал сбой, оставляя в тканях этого мира зияющую рану.

Демоницы бросились к центру, их движения были быстрыми, паническими. Они не кричали, но их тела двигались в безмолвной агонии осознания. Они пытались вернуть утраченное, пытались перехватить магический след, но он уже угас, исчез, растворился в разорванном пространстве.

Одна из них, скользя по мраморному полу, опустилась на колени, вцепившись когтями в камень. Её глаза бешено вращались, словно она пыталась найти ответ в тенях зала. Другая, напротив, взвилась в воздух, её тело скользнуло над троном, покрытым золотыми тканями, но даже оттуда она не смогла обнаружить следа сбежавших. Порядок был нарушен.

Те, кто ещё мгновение назад был лишь наблюдателем, теперь ощущали на себе воздействие распада. Лифтаскар сотрясался от вспышек неуправляемой магии, от силы, которая теперь блуждала по залу, не имея точки применения. Светильники, освещавшие пространство своим вечным фиолетовым сиянием, моргнули, некоторые погасли, а от колонн стало исходить странное низкое гудение.

Но это не было концом. Это было только начало разрушения.

Верховная демоница сделала шаг вперёд: её глаза сузились, её губы исказились в мрачной ухмылке. Она знала, что потеряла контроль, но это не значило, что всё было кончено. Её когтистая ладонь скользнула вверх, и на её лице мелькнуло нечто, напоминающее холодную, безжалостную улыбку.

Она знала, что теперь делать.

Воздух разорвался с глухим хлопком, будто сама реальность не выдержала напряжения и треснула, раздвигаясь, выплёвывая троих чужаков в мир, к которому они больше не принадлежали. Разрыв пространства схлопнулся, оставляя в воздухе лёгкий запах озона и резонансную вибрацию, прошедшую по металлическим конструкциям лаборатории триста второго отдела. Всё вокруг дрогнуло, столы и мониторы дребезжали от едва уловимого остаточного напряжения.

Лиза, Дмитрий и Пятаков рухнули на холодный кафельный пол. Голые, обессиленные, словно брошенные в этот мир с высоты. Воздух лаборатории ударил в кожу ледяной плетью, резким контрастом к тому вязкому, тягучему жару, которым их пронизывал Лифтаскар.

Варвара первой вышла из ступора:

– Чёрт возьми… – выдохнула она, широко раскрыв глаза.

Её голос сработал как триггер для остальных. Учёные, до этого застывшие над приборами, отшатнулись, пара человек рванула к ближайшим панелям, начав судорожно проверять данные, явно не доверяя собственному зрению. Виталий прищурился, склонив голову чуть набок, медленно и настороженно разглядывая троицу, оказавшуюся на полу.

– Ну, – протянул он, наконец находя голос, – либо это лучший пранк в истории спецслужб, либо мы только что приняли партию беженцев из ада.

Один из учёных вскочил со стула, вцепился в планшет с телеметрией и отчаянно затряс его, как будто надеялся, что цифры на экране изменятся, если поддать прибору встряски.

– Это… Это невозможно, – бормотал он, недоумённо тыча в расчёты. – Их не должно было быть тут!

– Ага, – хмыкнул Виталий, скрещивая руки на груди. – А Лифтаскара вообще не должно существовать, но вот же он, живее всех живых.

Лиза, до этого лежавшая неподвижно, резко вдохнула. Её грудь поднялась, она дёрнулась, словно осознавая себя заново, вырванная из липкого забытья. Тело её дрожало, будто в него вбивали электрические