На Т-образном перекрёстке его не было, успел свернуть. Но куда? Налево, куда ехало большинство? Или направо? Секунды отчаянных раздумий, я выбрал направо… И облегчённо выдохнул. Он был там! Ситроен показался, белея среди других машин. Далековато, но это не имело значения. Дав по газам и лавируя в потоке, я сократил расстояние до приемлемого.

Второй раз я чуть не упустил его у Ратушной площади. Он резко перестроился в левый ряд, собираясь свернуть в узкий переулок. Я не успел за ним, и путь мне перегородил автобус.

— С дороги! Давай же скорее!

Я орал во всё горло, и кроме меня этого крика никто не слышал.

Когда длинная, невозможно медленная железная туша проползла, наконец, дальше, ситроен снова растворился среди огней машин и блеска фонарей. К счастью, здесь было не так много развилок, и мне удалось засечь его в узком переулке. Машина уже стояла, ткнувшись передом в газон. А фигура в длинном пальто бежала к тёмной дыре прохода.

Свой фольксваген я бросил прямо на дороге. Хлопнул дверцей и рванул за Гордиевским в проход, во двор многоэтажки.

Если предатель решит остановиться и всё-таки проверить слежку, я воткнусь прямо в него. А окажись у него оружие, он может положить меня из темноты, как в тире. А потом его английские хозяева отмажут своё ценное приобретение: избавятся от тела и заметут следы. Мысли проносились в голове, но сам я и не думал останавливаться.

Мне везло в этой погоне: я снова смог заметить, куда, в какой подъезд он прошмыгнул. Шаги гремели по лестнице, где-то уже на верхних этажах. Прыгая через две ступени, я поскакал туда. Он наверняка слышал погоню. Он думает, что спасётся за спинами своих хозяев, что они меня остановят. А вот хрен там! Я и простреленный порву, поломаю и загрызу их всех! А потом выбью из предателя признание, скручу в бараний рог и притащу в посольство. За шкирку, как нашкодившего кота.

Заскрипела и хлопнула дверь, вот, совсем рядом. Я забежал на площадку. Перед нужной дверью замедлил шаги, на ходу переводя дух. Толкнул — не заперто. Дверные петли тревожно заскрипели. Я шагнул внутрь.

В коридоре горела на стене лампа, но никого не было. Пахло сигаретами и мужским одеколоном. Слышался только лёгкий шорох моих шагов — но было понятно, что это затишье перед бурей.

Слева, на кухне, тоже горел свет. Заглянув по пути в комнаты и увидев там только тёмную пустоту, я медленно пошагал к кухонной двери. Там, на кухне, за столом сидел человек, его отражение смутно виднелось на стекле серванта.

Тут за спиной у меня возник кто-то быстрый и бесшумный.

— Стой на месте, — просипел неизвестный человек мне в ухо, а в позвоночник ткнулся пистолетный ствол.

В ответ я дёрнул его за руку, перехватывая оружие. И одновременно резко двинул головой, ударив пистолетчика затылком в лицо. Пистолет покинул владельца, но мне не достался и со стуком упрыгал по полу в темноту.

Противник тут же нанёс удар, метя мне в челюсть. Я закрылся, и он угодил в плечо. Сбросив пальто, я ринулся вперёд, но противник умело избежал моего захвата. Он ушёл в сторону и даже слегка попал мне в ухо. Напрыгивая на меня снова, он занёс кулак, а сам ударил с ноги, целя в живот — или, скорее, в место пониже. Напоролся на жёсткий блок и отступил, хромая, болезненно кривя губы и слизывая бегущую из носа кровь. Лицо у него было и так не ахти, а теперь стало совсем жутким.

Тут в дальней комнате у него за спиной обозначилось неясное движение. Из темноты возник коренастый тип в пиджаке. В руке у него тускло блеснул ствол.

Не медля, я ринулся к первому. Зарядил ему коленом туда, куда он только что намеревался ударить меня. Подкрепил это дело ребром ладони по шее. И толкнул его на того, с пистолетом. Тот уже успел выбраться в коридор. Первый врубился в него, и оба они с треском вмялись в двери ванной. Пистолет стукнул о пол. Первый завалился, раскинув руки и бессмысленно глядя в потолок. Второй стонал и держался за затылок, пальцы его выпачкались в красном.

Я поспешил с ними покончить, но не успел — кто-то навалился на меня сзади. Человек был крупен и силён. Он сомкнул руки у меня на шее в замок и принялся меня душить.

Он пыхтел от напряжения, я чувствовал его кислое дыхание. Я попытался извернуться, ударил локтем его по рёбрам: раз, два, три. Без результата. Впечатал подошву в его ботинки — бесполезно, он не реагировал и хватки не ослаблял. Я понял, что начинаю задыхаться. Из последних сил я протянул руки себе за голову. Волос на голове противника не было, мои ладони скользнули по потной лысине. Потом мои пальцы нащупали уши, и я уцепился в них со всей дури.

Громила резко вскрикнул, хватка на секунду ослабла. Он заревел, как раненный зверь. Я рванулся, отцепил от себя убийственные лапы и тут же отступил в темноту зала.

Много времени на то, чтобы прийти в себя, этот здоровый парень мне не дал. Рёв его поменял тональность, и в проёме двери возник широкий силуэт. Противник ринулся на меня, расставив руки. Попытался меня ухватить, два раза получил в челюсть и тогда изменил тактику. Он перешёл с вольной борьбы на рукопашный бой. Стал работать с дистанции. Его большие руки задвигались в полосе коридорного света. Кулаки замелькали и скоро начали свистеть над самой моей головой. Он теснил меня в угол — и это у него получалось.

Нужно было контратаковать. Я попытался это сделать, пропустил удар и влетел спиной в шкаф. Задребезжало стекло, с полок посыпалась всякая мелочь. Ухнула об пол и разлетелась осколками хрустальная ваза.

Громила прыгнул ко мне, развивая успех. Снова нарвался на удары и отступил. Он переминался на ногах и держал кулаки у груди.

Тут позади него из коридора показался коренастый. Одной рукой он держался за затылок, другой сжимал