Все-таки не зря говорят, что история повторяется. Оказалось, что пока я готовился к отъезду, водитель полковника Мактавиша, начальника школы, унтер-офицер Шнитке, желая из любопытства разглядеть пулеметные амбразуры, находящиеся с внешней стороны форта, слишком сильно перегнулся через ограждающий парапет рва, и со всего маха, рухнул с пятиметровой высоты, прямо в воду, умудрившись при этом сильно ободрать руки о колючую проволоку, за которую попытался уцепиться и удержаться от падения, и вдобавок ко всему умудрился задеть находящуюся у самой воды, довольно толстую ветку, растущего дерева, сломав при этом ногу, и сейчас любопытный шофер увезен в местный госпиталь, где ему предстоит долгое лечение, а меня предложили, взамен, как наиболее опытного водителя. Одним словом, мне опять придется везти командира, правда на этот раз вместо УАЗ-469, выступает Mercedes-Benz 630k 1929 года. Переселение душ, начинается довольно привычно.

Далее все происходило по прежнему сценарию. Я сложил в багажник автомобиля свои вещи, проверил двигатель, уровень масла и бензина, и вскоре был готов к выезду. Здесь в отличии от СССР, открытие дверцы для начальства, обязательная процедура. Чаще всего случается так, что личный шофер исполняет и обязанности денщика. Во всяком случае, на время, подобных командировок. А это значит мне предстоит работа прислуги, причем без, каких-либо оговорок. Здесь армия, и любые вольности не предусмотрены. Это в СССР, я мог пошутить, приведя пару цитат из библии о сотворении мира, и вызвать тем самым смех офицеров, хотя бы в силу известного анекдота, здесь меня, как минимум не поймут. Полковник Адольф Мактавиш, высший офицер, голубая кровь армии, и любая шутка со стороны рядового солдата, будет воспринята им, как личное оскорбление. Поэтому я единственное на что имею право, так это ответить «Есть» и броситься исполнять приказ, а все остальное время молчать и стараться сделать так, чтобы быть незаметным. А если мне прикажут что-то рассказать о себе, или о ком-то другом, четко по-военному изложить все что знаю.

Может быть это и даст мне кое-какие преференции, но скорее офицер, просто удовлетворит свое любопытство.

Глава 20

20

Как я и предполагал, стоило нам тронуться с места, как полковник, тут же приказал мне рассказать ему свою биографию. К этому моменту, я, пожалуй, достаточно пришел в себя, чтобы вспомнить множество подробностей, связанных с жизнью настоящего Клауса Беккера, и поэтому в нескольких словах изложил, все что смог выудить из его памяти. На вопрос, почему я бросил занятие в школе телеграфистов, ответил, что в тот момент потерял работу, и мне нечем было оплачивать дальнейшую учебу. Мои слова, похоже не вызвали никакого недоверия. Даже больше. Полковник пробарабанил пальцем папке пару фраз азбукой Морзе, и к моему удивлению, я ничуть не сомневаясь в правильности услышанного тут же выдал ему то, что он передал стуком, хотя лично я в своей прошлой жизни, даже не задумывался о том, чтобы идти в связь, и уж тем более учить азбуку Морзе. Работа шофером вызывала гораздо больший интерес.

Двигались мы колонной из десятка автомобилей. Помимо машины, которую вел я, здесь имелось еще три легковых автомобиля с начальством, два грузовика, в одном из которых ехали будущие курсанты, и вторая с вооруженной охраной. Во главе колонны шла бронированная машина, с пулеметом на крыше, и постоянно дежурившим возле него солдатом. Все говорило о том, что эта поездка далеко не безопасна. Нам нужно было пересечь Польшу, и на границе к нашей колонне добавился полицейский автомобиль с флагом Польской республики. Да и встречавшиеся по пути следования поляки, явно были неравнодушны к нам. И разве что в нашу сторону ничего не летело, может быть благодаря охране и местной полиции, но их настроения были явно не на нашей стороне.

В какой-то момент, сидящий на заднем сидении полковник усмехнулся, что я явно заметил в зеркале заднего вида и произнес.

— Ничего. Теперь уже недолго. За каждую улыбку пшеки ответят.

«Да, каких-то семь лет», — хотелось добавить мне, помня, что Гитлер захватил Польшу в 1939 году, но я благоразумно промолчал. Больше никаких вопросов мне не задавалось и всю дорогу мы ехали молча. Еще перед отъездом Мактавиш, приказал поднять тент, затем поднял стекла, воротник своей шинели, и устроившись в уголочке задремал, изредка вздрагивая водя глазами из стороны в сторону и вновь погружаясь в дрему.

Может это и к лучшему, думал я внимательно глядя на дорогу и ведя автомобиль так, чтобы тот меньше собирал все встречающиеся рытвины. Чтобы там не говорили о европейских дорогах, а та, по которой двигались мы, была откровенно дрянной. Хотя, может быть и Польское руководство направило нас именно по этой дороге, чтобы показать свое превосходство. Ведь совсем недавно, Германии пришлось уступить больше ста пятидесяти километров Балтийского побережья, которое отошло частью Польше, а частью Вольному городу Данцигу, который хоть и находился под протекторатом Лиги Наций, но фактически был под контролем Польской республики. Все торговые операции, заключавшиеся вольным городом, происходили под контролем поляков. А Лига Наций была полностью на их стороне. Благодаря этим уступкам, Польша получила выход к Балтике, которого она была лишена, и сейчас всем своим видом, старалась показать свое превосходство.

Впрочем, сколько там той Польши, через каких-то два часа, мы вновь оказались на территории Германии, а к вечеру, того же дня въехали в город Кёсли́н, где нас уже ждал теплый прием, на территории какой-то местной воинской части. Сопровождающий нас броневик и грузовая машина со взводом рейхсвера, куда-то исчезли, офицеры отправились в местный ресторан и поселились в гостиницу, остальные получили горячий ужин и место для сна в казарме местных военных.

На следующее утро меня подняли не свет ни заря, и отправили к автомобилю. Здесь пришлось с помощью ведра, воды и тряпки, отмывать его от пыли и наводить порядок в салоне. Неподалеку от меня трудились водители еще двух легковых автомобилей начальства. Автомобили командующего и начальника школы, должны показывать пример чистоты, а в обязанности водителя как раз и входит поддержка его в этом виде. Зато благодаря раннему подъему, меня накормили одним из первых, если не считать еще пары водителей начальства. Помимо плотного завтрака, состоящего из сардельки, овощного гарнира, кружки натурального кофе и сдобной булочки, я успел наведаться к автомобилю, и завершить его подготовку, к поездке.

Появившийся вскоре полковник, удовлетворенно оглядел свой автомобиль, и кивнув, чинно усевшись на свое место, произнес.

— Двигаешься в колонне до