Они находились на расстоянии трёх шагов, два изменника Родины. Может быть, я ошибся, упустив возможность с ними покончить? Вспомнился анекдот про тонущий корабль: «Я вас, тварей, долго здесь собирал…» Не пожалеть бы мне потом о своём решении.

На улице давно стемнело. Я направился к своему фольксвагену и уже звенел на ходу ключами. И тут на другой стороне дороги в свете уличного фонаря обозначились две фигуры. Что-то показалось мне знакомым в этих неясных силуэтах. Остановившись, я присмотрелся получше.

Я не ошибся, это были эфиопы. Те самые. Или, может, другие, но из той же компании. И это было как раз то, что мне нужно в моём теперешнем состоянии. Я резко повернул и зашагал к ним.

Они всё поняли сразу. На дорогу упали две быстрые тени, мелькнули и тут же исчезли. По тротуару затопали убегающие ноги.

— А ну идите сюда! — заорал я и рванул вслед за ними изо всех сил.

Африканцы традиционно сильны в беге. Таковы у них строение скелета и особенности организма. Это подтверждается на многих олимпиадах. При обычных обстоятельствах африканец легко опередит белого.

Но только, как выяснилось, не белого русского, который пребывает в разъяренном расположении духа.

Тёмные фигуры маячили впереди. Они без затей припустили по прямой. Видимо, рассчитывали таким образом от меня оторваться, с другими же это всегда получалось. Но сегодня — не тут-то было. Обернувшись, они увидели, что я не отстаю. Прибавили скорости, руки и ноги замелькали при свете фонарей. Оказавшийся на пути одинокий прохожий испуганно шарахнулся.

Когда ребята поняли, что я их настигаю, они запаниковали и заметались. Но тут впереди показались ворота городского парка. Это их приободрило.

Залетев за ними в пахнувший примороженной прелью сумрак, я увидел, что они карабкаются на деревья. Получалось у них неплохо. За считанные секунды оба взобрались почти на самые верхушки. Первые три-четыре метра голых стволов они преодолели удивительным способом, наподобие ящериц. Дальше начались ветки, и там им было уже полегче.

Они затаились наверху, тёмные комки на фоне пасмурного неба. Да, морды, это вам не к поварихам на улицах приставать.

— Ещё раз увижу рядом с посольством — убью! — проорал я им снизу.

Шагая обратно к машине, я почувствовал, как внутреннее моё напряжение немного ослабло. Пробежка определённо подействовала благотворно.

Итак, думал я дома, сидя над сковородой с яичницей, что мы имеем. Дело движется. Один предатель прискакал на помощь другому. Калугин был агентом ЦРУ, а Гордиевский английской СИС, она же МИ-6. Но это не имело значения. Службы эти братья-близнецы и два сапога пара.

Гордиевский, правда, о Калугине мог и не знать. Да скорее всего и не знал, мелковат он для такой информации. Ну, теперь вот узнал.

По-видимому, приезду Калугина я обязан Кисляку. Это он, перепугавшись, связался со своими теневыми боссами. А те отправили сюда Калугина — разбираться на месте, со всем сразу. Потому что, я чувствовал это, контрабандная схема была детищем тех самых крупных «крыс» из самых верхов.

Если подумать, рассуждал я дальше, ещё неизвестно, что для врага ценнее, Гордиевский или контрабанда. Ведь в эти незаконные схему вовлечено немало людей, в том числе высокопоставленных. Или те, у которых карьерный взлёт пока ещё впереди. Не все там агенты вражеских спецслужб. Зато всех их есть чем шантажировать и при помощи чего вербовать. Кого-то, кто при должности — вот хоть прямо сейчас. Другие ещё только откармливаются, как поросята в питомнике…

Крутая схема, ничего не скажешь. И слава богу, что мне удалось на неё выйти.

Вообще пока у меня, тьфу-тьфу-тьфу, получается неплохо. Я только потянул за ниточку, а клубок стал тут же разматываться. И вот он генерал Калугин, вылез на свет, как крот из норы. Так, глядишь, если хорошо и правильно тянуть ниточку дальше, то и на Андропова выйдем. А там и до его протеже Горби дотянемся. До Ельцина, хорошего друга президентов Билла и Джорджа. Ну и до всяких чубайсов и гайдарами, само собой.

С этими мечтами я и отошёл ко сну.

Утром меня ждали три новости, одна хорошая и две плохие.

Глава 19

Утром меня ждали новости, и новость хорошая проявила себя сразу. В почтовом ящике обнаружился религиозный журнал-брошюра — такие разносили иногда по домам датские иеговисты. Но этот бросили туда не приставучие проповедники. На десятой странице там имелась едва заметная карандашная надпись. Ирина Гордиевская вызывала меня на срочную встречу.

Она ждала меня на старом условленном месте, в сквере возле посольства. Я подобрал её, и мы отъехали на ближайшую тихую улицу.

Ирина стала рассказывать, как только села в машину. Вчера её муж встречался с генерал-майором Калугиным. Происходило это у них дома. То-то, подумалось мне, шторы в гордиевской квартире были весь вечер плотно завешены. Ирина немного посидела с ними, для приличия, и ушла в свою комнату. А потом несколько раз тихонько прокрадывалась обратно в коридор — и сумела кое-что подслушать.

Она не всё разобрала, говорили они больше тихо. Но из её рассказа я понял многое.

Гордиевский пребывает в панике. Ему не нравится, что о его работе на англичан знает генерал-майор Калугин — пусть тот и сам американский агент. Ещё Гордиевский уверен, что Кисляк наговорит на него столько, что хватит на два расстрела. И порывается сбежать к англичанам.

Калугин, как мог, пытался Гордиевского успокоить и от побега отговорить. Мне это было понятно: ему Гордиевский нужен здесь, в системе КГБ, как часть предательской структуры. Англичанам, кстати, он тоже куда более ценен как действующий агент, а не перебежчик. Но если он прискачет в их посольство в открытую, поставив перед фактом, они вынуждены будут его принять, чтобы поиметь напоследок пропагандистский эффект.

Генерал-майор уверял, что