— Сергей Михайлович, мы как раз налаживаем массовое производство, — сказал я. — Но заказы уже есть — от города и от завода. Вы будете третьим.

— Я готов ждать! — заявил Строганов. — Но у меня есть встречное предложение. Пришлите ко мне на Урал мастеров, которые научат моих людей делать такие лампы!

— Или вы можете прислать своих мастеров сюда, — предложил я. — Как раз сейчас первая группа учеников-оружейников заканчивает обучение и скоро уезжает. Можем организовать обмен опытом. Ваши люди приедут, поучатся у нас, мы у них, а потом вернутся на Урал и наладят производство на месте.

Строганов просиял:

— Это идеальный вариант! Я отберу лучших! Самых толковых, самых смышлёных!

Иван Дмитриевич шагнул вперёд:

— Это будет весьма полезно, Сергей Михайлович. Я как раз договорился о направлении к нам на обучение лекарей и мастеров из Москвы и Санкт-Петербурга, но специалисты с уральских заводов лишними точно не будут. Чем больше людей освоят новые технологии, тем быстрее пойдёт прогресс по всей империи.

Барон с энтузиазмом пожал мне руку, потом Давыдову, потом Ивану Дмитриевичу.

Мы ещё с час обсуждали детали. Строганов записывал, задавал вопросы, уточнял сроки и возможности. Наконец он поднялся:

— Господа, благодарю за гостеприимство и за плодотворный разговор. Я остановился в гостинице на Центральной улице. Пробуду в Туле несколько дней, порешаю свои дела, может, ещё что-то полезное увижу.

Давыдов предложил:

— Сергей Михайлович, может, поужинаем вместе сегодня? Обсудим детали договора о поставках металла для завода.

— С удовольствием, — согласился Строганов.

Они договорились о времени и месте. Строганов попрощался, уехал в своей карете.

Я остался с Иваном Дмитриевичем и Давыдовым.

— Полезный человек, этот Строганов, — заметил Иван Дмитриевич. — Влиятельный, богатый, с хорошими связями. И главное — понимает ценность новых технологий.

Давыдов согласился:

— Его заводы на Урале — одни из крупнейших в России. Если он внедрит наши технологии, это будет огромный вклад в развитие промышленности.

Я кивнул:

— Главное — чтобы знания распространялись. Чтобы не только в Туле, но и по всей России заводы работали эффективнее, качественнее.

Иван Дмитриевич посмотрел на меня:

— Егор Андреевич, вы правда не жалеете, что делитесь своими знаниями так щедро?

Я пожал плечами:

— А зачем жалеть? Знания — не золото, которое уменьшается, когда им делишься. Наоборот, чем больше людей знают, тем лучше для всех.

Он медленно кивнул:

— Мудрая позиция.

Мы разошлись по своим делам. Я вернулся в мастерскую, где Григорий с командой продолжали сборку ламп.

— Как дела? — спросил я.

— Собрали ещё три штуки, — отрапортовал Григорий. — Все работают. Но вот проблема — колбы кончаются. Из двадцати, что Митяй привёз, осталось всего пять.

Я нахмурился:

— Нужно срочно заказать ещё. Передам с Фомой, пусть делает новую партию. Штук пятьдесят, не меньше.

Григорий кивнул:

— А пружинные механизмы? Ювелир справляется?

— Пока справляется, — ответил я. — Но он один такую работу не потянет.

Савелий Кузьмич подошёл:

— Егор Андреевич, а может, попробовать сделать механизм попроще? Без такой ювелирной точности? Пусть не так красиво, зато быстрее и дешевле.

Я согласился. Идея разумная. Ювелирная работа — это долго и дорого. Если упростить механизм, сделать его более грубым, но функциональным, производство пойдёт быстрее.

— Попробуем, — решил я. — Савелий Кузьмич, возьми чертёж пружинного механизма. Подумай, как можно упростить. Убрать лишнее, сделать попроще. Главное — чтобы работал надёжно.

Он кивнул:

— Попробую. Дня через три-четыре покажу результат.

Вечером я вернулся домой. Фома сидел в гостиной, держа на руках спящего Сашку. Машка рядом вышивала.

— Егорушка! — она вскочила, поцеловала меня. — Как дела у тебя?

— Хорошо, — ответил я, садясь рядом с Фомой. — Строганов приехал. Барон с Урала. Очень доволен нашими технологиями. Заказал партию ламп для своих заводов и хочет обменяться мастерами.

Фома заинтересованно посмотрел на меня:

— Дело хорошее. Обмен опытом всегда полезен, — сказал он тихо, боясь разбудить Сашку.

Мы ещё немного поговорили. Потом Фома передал мне Сашку, поднялся:

— Ну что ж, пойду я. Ричард ждёт к ужину.

— А может у нас оставайся?

— Да нет, спасибо. Может завтра отобедаю у вас. Ричарду обещал, что к ужину приду — тот будет ждать со своим английским воспитанием.

Машка проводила отца до дверей. Я остался с Сашкой на руках. Сын посопел, приоткрыл глазки, посмотрел на меня — и снова заснул.

Я качал его, прокручивая сегодняшний день. Строганов, Давыдов, Иван Дмитриевич, обмен мастерами, новые договоры.

Медленно, постепенно, но то, что я делаю приводит к лучшему.

Глава 17

Проснулся я от того, что сердце колотилось так, словно пыталось выбраться из груди — что-то снилось… а когда открыл глаза — не мог вспомнить что… И вдруг — озарение, такое яркое, что я проснулся. Но не это было главным сейчас.

Главным была непривычная тишина в доме и звуки, доносившиеся со двора.

Я спустился вниз, накинув халат. В столовой никого не было. Зато во дворе слышались голоса — Фома командовал работниками, которые грузили на телеги пустые ящики из-под стекла и фарфора.

— Давай, давай, грузи! — басил он. — Да не поломайте — следующий раз снова же везти нужно будет!

Я вышел на крыльцо:

— Фома, так рано собираешься?

Он обернулся, утирая пот со лба, хотя утро было прохладным:

— А чего тянуть, Егор Андреевич? Дел в Уваровке — невпроворот. Семён с Митяем заказы ждут, Степан просил семена новые привезти. Да и домой пора.

Машка вышла следом за мной:

— Батюшка, так быстро уезжаешь? Может, ещё денёк останешься?

Фома подошёл, обнял дочь:

— Дел много, доченька. Но приеду ещё, не волнуйся. Постараюсь раз в месяц наведываться, проверять, как растёт богатырь мой.