— Почему?

В комнате воцарилась тишина.

— Почему что? — непонимающе уточнила Трубецкая, отрываясь от изучения схемы боевого заклинания, которое они разбирали с Артёмом.

— Почему вы пошли к Баратову? — пояснил я, все еще пялясь в потолок, — Вас вообще никто ни в чем не обвинял. Вы могли просто отстраниться. Вместо этого вломились в кабинет декана и стали слаженно врать. Зачем?

Трубецкая хмыкнула, отложив планшет.

— Ты спас мне жизнь у родника. Если бы не твоя бдительность, я бы сейчас валялась гниющим трупом в морге симуляции. И знаешь, очень слабенькое утешение знать, что отец уничтожил бы весь институт. Мне-то от этого было бы уже ни жарко, ни холодно. Потом помог Анастасии. Я, честно говоря, смутно помню ту ситуацию. Меня словно заморозили на мгновение. Но знаю наверняка, именно благодаря тебе моя подруга осталась жива. Да и вообще…

— Ты оказался неплохим тактиком, — нехотя добавил Звенигородский, разглядывая погасший экран планшета. — Гораздо лучшим, чем кто-либо из нас. Я думал, ты просто наглый чокнутый придурок. А ты… крутой наглый чокнутый придурок. И… черт возьми, у тебя хватает смелости смотреть Баратову прямо в глаза, когда он пышет огнем. Это точно заслуживает уважения.

— А еще ты забавный, — хихикнула Воронцова, болтая ногами, — Особенно, когда не смотришь на окружающих, как на надоедливых насекомых, с которыми тебя по ошибке посадили в одну банку. И у тебя… странное чувство юмора. Оно мне нравится.

Я наконец оторвался от созерцания потолка и обвел взглядом всех присутствующих. Муравьева молчала, но молчание княжны было красноречивее любых слов. Она сидела прямо, с высокой полнятым подбородком, ее взгляд, устремленный на меня, был твердым и ясным. Анастасия, видимо, считала, что есть ситуации, в которых любые слова излишни.

В этот момент я, Каземир Чернослав, наследник Трона Тьмы, впервые за все время своего долгого (с точки зрения смертных) сушествования почувствовал нечто странное и абсолютно неуместное. Не презрение. Не ярость. Не холодный расчет. Что-то теплое, живое и… признательное. Некоторое подобие того, что смертные называют дружбой или боевым товариществом. Это ощущение было необъяснимо, иррационально и противно всякой логике моей прежней жизни. Но оно было.

Так у Темного Властелина появились друзья.

Но вообще, конечно, основной вопрос, который волновал нас всех в течение этих трех дней — соизволит ли декан принять зачет у особой группы. По факту, мы ведь не дошли до финиша.

Правда, Волков и Орлов, как выяснилось позже, вообще заблудились и потерялись. В итоге их отчислили из списка абитуриентов, репутация этих «храбрецов» оказалась изрядно подмочена.

Пока администрация ломала голову над нашим делом, а студенты слагали легенды, я тоже не терял времени даром. Погрузился в изучение истории настоящих Диких Земель — той самой аномалии, которую наша симуляция столь неудачно и опасно пыталась воспроизвести.

Собранная информация рисовала захватывающую картину. Территория, известная как Дикие Земли, появилась чуть более полувека назад, но никто, ни один учёный, ни один умник, не мог назвать причину их появления.

Дикие земли захватили обширные пространства Южной Сибири, включая Алтай и окрестности Байкала. По началу этого просто не замечали. Пока не начали происходит всякие случаи с любителями путешествовать в особо уедененных местах.

В Диких землях привычная реальность дала трещину. Гравитация могла внезапно измениться, время текло вспять в отдельных карманах, а флора и фауна мутировали в немыслимые, подчас пугающие формы. В отчетах упоминались шестилапые медведи-оборотни, деревья, питающиеся заблбдиашимися смертными, и реки, текущие вверх по склону.

Но главной загадкой и самой страшной угрозой были так называемые «Древние» — существа или, точнее, сущности, состоящие из чистой, неструктурированной энергии. Они считались разумными, враждебными и подчинялись лишь своей собственной, непостижимой логике. Именно одного такого «Древнего», судя по всему, воплотила Тьма, явившаяся в симуляцию. Так понимаю, нашла образ в голове Муравьевой.

Эта информация заставляла задуматься. Я прямо чувствовал всеми фибрами души, что Дикие земли были местом, где каким-то образом проявлялась Тьма, свойственная Империи Вечной ночи. И эта мысль вызывала во мне забытое чувство — азарт.

Ну и, конечно, все эти дни я думал о дядюшке Леониде. Вот только конкретно в данном вопросе меня постигло полное фиаско. Морфеус сказал, что я должен сам найти информацию. Но… Ее не было. Попробовал поковыряться в событиях Десятого мира, случившихся за последние сто лет. Ничего. Вернее, всякое у них тут происходило, но ни один случай не был связан с кем-то из Чернославов. Я бы это точно понял.

Решение по зачету мы получили на третий день. Звенигородский, Муравьева, Трубецкая и Воронцова получили высшие баллы. А вот мы со Строгановым оказались в уникальной, двусмысленной ситуации.

Нам зачли «успешное прохождение в составе группы», а так же «проявление нестандартных навыков выживания и оказания поддержки».

Логика администрации, видимо, была такой: раз уж эти двое, бездарный Оболенский и трясущийся Строганов, умудрились не «умереть» в условных Диких землях, да еще прошли путь на равне с одарёнными, то пусть учатся. Не пропадать же такому чуду.

Моя учеба на факультете Дворянской Логистики и Управления официально началась.

Глава 18

Первый учебный день я встретил, будучи счастливым обладателем двух главных атрибутов «успешного» студента: новеньким, черным как сама Бездна, планшетом с матовым покрытием, и телефоном последней модели. Все это великолепие было куплено на доходы от нашего стремительно растущего бизнеса.

«Эликсир Строганова» вышел за рамки достояния лишь институтской публики. Слухи о чудо-средстве, которое помогло абитуриентам пройти адскую симуляцию Диких Земель, продолжали циркулировать в городе, обрастая самыми невероятными подробностями. Мы с Никитой стали знаменитостями, владельцами подпольного производства самого востребованного напитка в столице.

На эти деньги я не только приобрёл гаджеты, но и позволил себе небольшую роскошь: набор тетрадей в твердом переплете, украшенном кожей, которая, по заверению продавца, принадлежала чуть ли не единорогу. Я, конечно, прекрасно знал, что никаких единорогов в Десятом мире нет, но благородный пергаментный оттенок и приятная на ощупь фактура стоили переплаты.

В довесок прикупил несколько дополнительных учебников по некоторым предметам. Ну и снова расширил свой гардероб.

Теперь я полностью соответствовал образу преуспевающего студента ИБС. Если уж смертные так высоко ценят внешнюю мишуру, зачем противиться данному факту?

Первой парой значился предмет «Основы Магического Права и Имперской Политологии».

Преподавал его профессор Залесский — сухонький, как осенний лист, старичок с взъерошенными седыми бровями и пронзительным взглядом выцветших глаз. Казалось, этот взгляд видел насквозь не только студентов, но и знал все их прошлые реинкарнации.

Аудитория замерла, когда он, обведя присутствующих испытующим взором,