История Павла Александровича и его новой жены, в девичестве Ольги Карнович, а после замужества фон Пистолькорс, в свое время вызвала в Санкт-Петербурге множество слухов и разговоров.

Ольга Валериановна была удивительной личностью. Происходила из дворян, но не аристократических фамилий. В девичестве она получила хорошее домашнее образование. Ей не было и двадцати, когда она в 1884 году вышла замуж за тогда еще поручика фон Пистолькорса, которому родила четырех детей! Александра, Ольгу и Марианну. Еще одна дочь, Ольга, умерла в младенчестве.

Благодаря своему обаянию и уму она быстро смогла добиться расположения великого князя Владимира Александровича, у которого с сентября 1894 года ее муж служил адъютантом. Понравилась она и жене великого князя Марии Павловне. Ольгу Валериановну вместе с мужем стали приглашать на приемы и балы. Там-то она и познакомилась с великим князем Павлом Александровичем, в которого безумно влюбилась.

Великий князь долго колебался, отвечать или нет такому страстному вниманию красавицы. На могиле жены, умершей сразу после родов сына Дмитрия, он поклялся хранить ей верность, к тому же Ольга была замужем. Но Ольга смогла убедить князя в том, что с мужем ее давно ничего не связывает, и они стали любовниками. В декабре 1896 года у Ольги от великого князя родился сын Владимир, что должно было ускорить ее развод с мужем.

Романовы с этим смирились и не возражали против такой любовницы. Павел Александрович буквально выкупил развод у полковника фон Пистолькорса, и Ольга стала свободной, но при этом Павел Александрович пообещал семейству Романовых и лично Николаю II, что никогда на Ольге не женится.

Осенью 1901 года произошел мятеж великого князя Владимира Александровича, после подавления которого Павел Александрович, будучи командиром Гвардейского корпуса, попросился в отставку и, получив ее, уехал за границу, не забыв до этого разместить в зарубежных банках значительные средства. Ольга с сыном уехала вместе с ним. Осенью 1902 года Павел и Ольга обвенчались в греческой церкви в Ливорно, а в 1903 году у них родилась дочь Ирина. Баварский кронпринц пожаловал Ольге наследственный титул графини фон Гогенфельзен.

Николай II на этот брак отреагировал как было принято реагировать у монархов на морганатический брак в своем семействе. Великому князю оставили звание и титул, но ему и его жене был запрещен въезд в Россию, а над его детьми от первого брака была учреждена императорская опека. Они остались в семействе великого князя Сергея Александровича.

После убийства Николая II Михаил, как регент, разрешил Павлу и Ольге вместе с детьми приехать на его похороны, а после убийства великих князей Алексея Александровича и Сергея Александровича разрешил им остаться в империи. Супруги в начале возвращения в Россию остановились в одном из дворцов губернатора Москвы, принадлежащих Сергею Александровичу, а после его смерти переехали во дворец Павла Александровича в столице, который остался за ним, плюс к этому великий князь совсем недавно приобрел усадьбу в Царском Селе.

И если до смерти великих князей оппозиция Александру IV кучковалась в Москве, то после переезда Павла Александровича в столицу потянулась вслед за ним в Санкт-Петербург. И, честно говоря, покупка усадьбы именно в Царском Селе, где квартировали три гвардейских полка и артиллерийская бригада, недовольные правлением младших Александровичей, выглядела достаточно подозрительной.

Все эти мысли пронеслись в голове, пока Михаил оправдывался перед Еленой за свои решения, а потом резко перевел стрелки на меня, задав вопрос:

– Тимофей Васильевич, ты считаешь, что Павел Александрович – глава заговора?

А императрица внимательно посмотрела при этом на меня.

– У меня есть сомнения в этом, Михаил Александрович. Может быть, он себя таковым и считает, но у меня все больше складывается впечатление, что за ним кто-то стоит. А вот кто, я пока не разобрался.

– Почему так думаешь? – Этот вопрос задала уже императрица.

– Начальник 2-й гвардейской дивизии генерал-лейтенант Евреинов – ставленник покойного великого князя Владимира Александровича. На момент мятежа командовал лейб-гвардейской стрелковой бригадой, которой теперь командует генерал-майор Кашерининов, на тот момент командир лейб-гвардии резервного полка. Их участие в гвардейском мятеже доказать не удалось, как и участие в нем полковника Зедергольма. Какой-либо подготовки к новому мятежу в подчиненных им подразделениях на настоящий момент не выявлено. Единственно, что им можно вменить из их разговоров, так это то, что после гибели вас, Елена Филипповна, вместе с детьми и вас, Михаил Александрович, подчиненные им гвардейские части поддержат Дмитрия Павловича в его восхождении на престол по закону престолонаследования Российской империи. Не допустят смуты и так далее…

Я замолчал, а императрица с регентом внимательно смотрели на меня, ожидая продолжения.

– И что? – не выдержал Михаил.

– Лучше бы они действительно что-то замышляли и планировали. Было бы хоть что-то понятно. Так же как и первомартовцы…

– А это еще кто такие? – перебила меня императрица.

– Это члены недавно зарегистрированной для выборов в Думу партии «Союз 1-го марта». В основном это представители крупной торгово-промышленной буржуазии и помещиков. Выступают они за конституционную монархию, не согласны с кадетами только в вопросе о форме парламента. Выступают за сильную монархическую власть, но при условии проведения реформ, обеспечивавших свободу буржуазному предпринимательству, то есть свободу промышленности, торговли, приобретения собственности и ее охрану законом. Костяк партии составляют московские фабриканты Коновалов, Третьяков, братья Рябушинские. Лидер партии – Александр Иванович Гучков, за ним стоят мощь и капиталы старообрядческого клана Гучковых – Боткиных – Третьяковых. И Александр Иванович несколько раз встречался в Москве с великим князем Павлом Александровичем, а в настоящий момент с серьезной командой переехал в столицу, где также несколько раз посетил дворец Павла Александровича.

– Я слышала о нем, – вновь перебила меня императрица. – Он воевал с англичанами во время англо-бурской войны. Был ранен, попал в плен, потом англичане его отпустили…

– Не только отпустили, но и вылечили в лучшем госпитале Лондона. Зачем, Елена Филипповна, какого-то русского добровольца, которому грозит ампутация ноги, перевозить для лечения из Трансвааля в Лондон? – теперь уже я перебил императрицу.

– Ты полагаешь, что его сделали своим агентом? – удивленно спросил меня Михаил.

– Не исключаю этого. Очень хороший агент британского влияния будет в Государственной думе. И не забывайте о том, что он из старообрядцев, которые все-все про гонения от царской власти помнят и не простили…

Я вновь замолчал, а императрица с Михаилом ошеломленно смотрели на меня.

– И у тебя есть доказательства? – не выдержав паузы, задал вопрос