В буфете Московского театра сатиры я не обнаружил кофе. Даже растворимого. Хотя шёл в буфет именно за этим напитком. От растерянности я купил бокал шампанского. Угостил шампанским и Аркадия, и Риту. Плюшки в буфете продавали вполне съедобные. Хотя их стоимость Александрова удивила. Я в нынешних ценах пока ориентировался плохо. Поэтому стоимость плюшек не испортила их вкус. Взглянул я и в сторону коньяка. Подумал было, что прикуплю его, как сувенир для Сан Саныча (бутылку или две). Но решил, что подобный поступок Рита и Аркадий посчитают странным. Да и не прихватил я из дома для переноски коньяка авоську.

С Ритой и Аркадием я обсудил в буфете впечатления от первой части спектакля. В целом, они у нас совпали. Мы дружно восхитились актёрским талантом Андрея Миронова. Рита заявила, что «вживую» Миронов «даже лучше, чем в кино». И я, и Аркадий согласились с этим утверждением. Поддакнули Рите и стоявшие рядом с нами женщины (они бесцеремонно разглядывали меня и прислушивались к нашему разговору). Александров обратил наше внимание на «игру» Елены Лебедевой. Он назвал Алёну «талантищем» — это его высказывание поддержали только я и Рита (подслушивавшие нас женщины в ответ на слова Аркадия лишь фыркнули).

В буфете театра я отметил, что тут было превосходное место для знакомства с перспективными невестами. Потому что заметил на многих дамах отнюдь не дешёвые драгоценности. «Простые» советские женщины подобные украшениях не носили. «Простые» женщины и в двухтысячном году не расхаживали в золотых украшениях с рубинами и бриллиантами. Хотя я на работе насмотрелся на тех, для кого бриллианты были едва ли не частью будничного наряда. Я обменялся улыбками с тремя украшенными драгоценными каменьями женщинами (тридцати пяти-сорока летними). Вернулся следом за Аркадием и Ритой в зрительный зал.

Вторая часть спектакля мне показалась уже не столь «лёгкой» и весёлой, какой была первая. Дон Жуан во второй части утратил былую жизнерадостность, и этот момент поменял моё восприятие пьесы. Миронов был по-прежнему великолепен. Его игра завораживала. Я невольно отметил, что на театральной сцене он смотрелся лучше, чем даже на киноэкране. Не разочаровали меня и другие актёры. Лебедева в образе легкомысленной «простушки» выглядела непривычно, но убедительно. Глядя на Алёну, я сегодня не терял нить сюжета, как это было при втором просмотре фильма «Три дня до лета» — её улыбка не затмевала прочее действо.

Хлыстова я на сцене почти не замечал. Хотя он всё же появлялся там время от времени в эпизодах. Однако в те моменты всё моё внимание к себе привлекали другие актёры. Хлыстов рядом с ними становился невидимкой. Он выдал несколько малозначительных для сюжета пьесы фраз. Пару раз рассмеялся. Но его фразы и смех по большей части растворились в словах и улыбках прочих артистов. Я и обратил внимание на Евгения лишь в тот момент, когда он несколько неуклюже прошёлся по сцене под руку с Еленой Лебедевой. Так и не понял, была ли та неуклюжесть Евгения частью его сегодняшнего сценического образа.

Во второй части спектакля Алёна появлялась на сцене реже, чем в первой. Но я от этого не заскучал. Потому что вдруг почувствовал некое родство душ с представшим передо мной на сцене Дон Жуаном. Я будто бы увидел самого себя со стороны. Сообразил, что в главном герое пьесы заметили свои черты и другие сидевшие сейчас в зрительном зале мужчины. В этом была несомненная заслуга Андрея Миронова, который мастерски приковывал к себе взоры публики. Зал смеялся и печалился вместе с ним. А в финале пьесы зрители порадовались концовке спектакля; и одновременно с этим они огорчились его «скорым» окончанием.

Я тоже печально вздохнул при финальных нотах музыки. Вместе со всем залом я стоя рукоплескал выстроившимся вдоль сцены артистам. Актёры улыбались и кланялись публике: благодарили нас за внимание и за овации. Я встретился взглядом с глазами Алёны, улыбнулся. Мне почудилось, что глаза Лебедевой влажно блеснули. Я заметил, как Алёне на ухо что-то шепнул стоявший слева от неё Михаил Державин (энергичный, молодой, темноволосый). Лебедева чуть заметно тряхнула головой. При этом она всё ещё не спускала с меня глаз. Актёры снова поклонились, один за другим покинули сцену. Ушла и Алёна.

Вот только зрительный зал не смирился с расставанием — мы лишь усилили овации. Позади меня прозвучал залихватский свист. Я увидел, как неистово колотили в ладоши и стоявшие справа от меня Аркадий и Рита. Наши усилия принесли плоды. Раскрасневшиеся от духоты и от смущения актёры появились снова: теперь уже в ином порядке. Рядом с Лебедевой на сцене замерли Миронов и Хлыстов. Евгений Хлыстов вновь будто бы потерялся: всё зрительское внимание перетянули к себе его соседи по сцене. Я тоже на него не смотрел. Я улыбнулся Алёне. А через пару минут опять проводил Лебедеву взглядом.

Актёры выходили к публике на поклон четыре раза. Всё это время зрители не расходились — стояли, хлопали в ладоши, издавали восторженные возгласы. Букеты цветов давно уже перекочевали из зрительного зала в руки артистов. Во время четвёртого сеанса поклонов из зала на сцену не вынесли ни единого цветка. Вполне возможно, что именно поэтому я и прочие гости театра поняли: четвёртый выход на поклон к публике станет финальным. Актёры ушли. Зрители опустили руки, печально вздохнули, обменивались улыбками. Публика из партера направилась к выходу. Я тоже поднял с сидения программку и повернулся лицом к двери.

Но тут же замер, когда краем глаза заметил спускавшуюся в зрительный зал Алёну. Лебедева всё ещё была в сценическом костюме и с гримом на лице. Она сбежала по ступеням и решительно устремилась в мою сторону вдоль кресел первого ряда, мимо замерших от неожиданности и от удивления гостей театра. Она поспешила ко мне. Это я понял, потому что Алёна не сводила с моего лица глаз. Она будто бы удерживала меня взглядом на месте. Мужчины и женщины в первых рядах тоже застыли. Они точно не верили своим глазам: не верили, что Елена Лебедева действительно снизошла к ним, что это им не померещилось.

Алёна едва ли не пробежала мимо стоявших около кресел людей до середины ряда. Лишь в шаге от меня она остановилась. По её щекам скользнули две слезы.

Алёна схватила меня