Откуда в ней прорезалось вот это честолюбие Ангела даже сама не знала, никогда не считала себя лидером, и вообще не имела особых властных амбиций, а поди ж ты. То ли в Союзе ее так накрутили, то ли действительно она способна была видеть необходимые изменения, которые при всей своей очевидности почему-то никто не торопился воплощать в жизнь…

— Однако нужно и делом заняться, — буркнула себе под нос Меркель и оторвавшись от окна вернулась за стол. Мысли о великом конечно это очень хорошо и приятно, но для начала нужно зарекомендовать себя на нынешней должности.

На столе, отполированном до зеркального блеска, ждали три папки. Красная — «Техноэкспорт-87»: планы модернизации линий по выпуску микросхем, распределённые между VEB Kombinat Mikroelektronik и дрезденским «Robotron». Серая — списки выдвиженцев, вернувшихся из «Института повышения квалификации» в Крыму: молодые инженеры и экономисты, которых Кремль явно рассчитывал встроить в органы ГДР. Тёмно-синяя — протокол заседания ЦК от 28 сентября, где говорилось о концентрации валютных ресурсов на «перспективных вычислительных технологиях».

В Берлине совершенно четко считали увлеченность нового — ну как нового, после всех событий его уже можно считать старым — советского генсека компьютерами и решили тоже запрыгнуть в вагон уходящего поезда. Самостоятельно потянуть масштабную программу выпуска чипов и микроэлектроники ГДР очевидно не смог бы, но вот если подключить кооперацию с другими странами по СЭВ, то задача эта начинала выглядеть куда более выполнимой.

Ангела откинулась в кресле. Спинка скрипнула, словно подтверждая: кресло принадлежит теперь именно ей. Что дальше? Взяла со стола блокнот и принялась быстро записывать пришедшие в голову еще не до конца оформившиеся соображения.

Дверь бесшумно приоткрылась, и в проёме возник молодой человек в стандартном сером костюме без «знаков различия». Высокий лоб, русые волосы зачёсаны назад, глаза — почти бесцветные, цепкие. Он кивнул в знак приветствия и произнёс по-немецки:

— Фрау Меркель? Позвольте представиться. Владимир Путин. Сотрудник комитета по техническим связям внутри СЭВ. Направлен в Берлин для координации кадровых вопросов.

«Кадровых» кольнуло иглой, под «кадровыми» вопросами могло скрываться буквально все что угодно. Женщина кивнула, указала на стул; гость сел, но так, чтобы спина не касалась спинки.

— Мне поручено установить горизонтальный канал взаимодействия, — продолжил он. — Есть мнение, что старая гвардия в СЕПГ не горит желанием продвигать выпускников Крымской школы. Если столкнётесь с задержками или странными указаниями или каким-то откровенным саботажем своей работы — обращайтесь. Канал должен быть прямым.

Последние слова он произнёс по-русски: «прямая связь», словно тянул невидимую линию между Берлином и Москвой.

— Я — всего лишь заведующая отделом, — ответила Ангела. — Почему именно я?

Путин едва заметно усмехнулся:

— Ваше положение идеально: достаточно высоко, чтобы влиять на стратегию, и достаточно низко, чтобы не привлекать прожектеров и прочих сомнительных личностей. Кроме того, ваш доклад о кристаллических структурах высоко оценили в Москве.

— Что конкретно предлагаете?

— Только не нужно считать это вербовкой! — Русский, у которого погоны «просвечивали» прямо сквозь пиджак, поднял ладони в защитном жесте. — Я не предлагаю вам шпионить или работать на КГБ. И уж теме более не предлагаю вам как-то вредить своей стране. Я всего лишь предлагаю дружбу и помощь, если такая понадобится, только и всего. Когда я говорю «канал связи» — это не хитрые закладки под камнем со шпионским оборудованием, а всего лишь пара телефонов, не более того.

Русский достал из кармана визитку и двумя пальцами толкнул ее по лакированному столу в сторону Меркель. Та не торопилась брать бумажный прямоугольник в руки как будто он был намазан ядом, только скосила глаза и пробежалась по весьма лаконичному тексту. «Владимир Путин» и два телефона. Ни должности, ни указания места работы. Ну да, умному, как говорится, достаточно.

— Что-то еще?

— Да, вообще-то есть еще один момент, — русский достал из кармана конверт и протянул его немке. — Это вам. приглашение на встречу с товарищем Хагером, которая состоится на следующей неделе.

— Товарищ Хагер… — Ангела покрутила в руках конверт, как будто-то не уверенная в том, что действительно хочет погружаться в эти уже действительно сугубо политические игры, потом вздохнула и одним резким движением достала «пригласительный». Время, место, кому выдан… Ничего в этом клочке бумаги не было такого страшно, но почему-то жег он руки и вызывал подспудное желание отбросить от себя подальше. — Почему Хагер? Он занимается идеологией, а я тружусь… Буду трудиться вернее по технической линии?

— Я в данном случае лишь курьер, — улыбнулся русский, вот только глаза его оставались всё такими же холодными. — Возможно товарищ Хагер хотел бы услышать ваше видение научно-технической линии. Не лозунги — архитектуру. Кого связать с кем, где взять валюту, как обосновать это технически.

— Техники будут объяснять идеологию идеологам? — Меркель не удержалась от иронии.

— Идеология придаёт технике смысл, — не отреагировав на подначку ответил Путин. — И даёт вам «крышу» там, где в ином случае вас просто съедят.

Он встал и уже у двери добавил:

— В приглашении указан вход через служебный подъезд. Лучше прийти без сопровождающих. И ещё: если начнут давить, звоните по второму номеру. Первый — для обычных вещей. Второй — когда нужно быстро.

Дверь закрылась. Ангела еще раз «взвесила» конверт в руке, обычная бумага в данном случае имела совсем не бумажный вес. «Идеология придаёт технике смысл» — формула, которой можно прикрыть любой бюджет. Но, возможно, только так и можно сдвинуть эту бетонную стену.

Она спрятала приглашение в папку «Серая» и открыла красную — «Техноэкспорт-87». Маркеры, стрелки, фамилии. «Robotron — носитель, КМЕ — кристаллы, Франкфурт-на-Одере — полупроводники, валюта — через СЭВ». На полях вывела: «Оптоволоконная ветка на Берлин — до конца года. Витрина». Её будут спрашивать не о смыслах и не о идеологии, а о штуках в квартал, стоит хорошенько подготовиться.

Два дня до назначенной встречи Меркель буквально не могла найти себе места. Что все это означает? Москва собирается делать ставку на Хагера и менять Хонекера? После того как в Румынии буквально одним днем сняли Чаушеску со всех постов, а вместе с ним и всю «семью», отдельные «товарищи» из стран СЭВ резко почувствовали себя неуютно, понимая, что