Наверное, такое тоже бывает.

Вторую партию Люся отыграла также легко и непринуждённо. Я и понять ничего не успела, как она сделала мат на второй минуте. Да и как тут разберёшь, если они в секунду успевали по несколько ходов сделать? Глаза разбегались: непонятно было, кто какую партию пытался играть, а с доски уже слетело три четверти фигур.

Четвёртую или пятую игру Люся провела с Викторасом, который, как оказалось, не только доклады умел делать, но и был неплохим шахматистом. Они на пару с такой скоростью избавились от фигур на доске, что у меня, наверняка, глаза сделались как два блюдца. Мат поставить никто не успел, но у Люси закончилось время на несколько секунд раньше, и, если быть честной, то и положение у неё под конец было аховое.

Встала подружка из-за стола в жутко расстроенных чувствах.

— Он очень сильный игрок. Мне об этом говорили, и я убедилась. У него победить не смогу.

— Ну и ладно, — попыталась я её успокоить, — всегда найдётся кто-то сильнее. Но поверь, ты играешь обалденно. Я просто в шоке от твоего умения.

— Правда? — обрадовалась Люся, — думаешь, у меня будет шанс?

— Не знаю, — честно призналась я, — если бы времени на раздумье было бы больше, а такой блиц — сложная штука. Он чувствует себя гораздо увереннее.

— Но на соревнованиях у каждого игрока будет час времени, — загорелась Люся надеждой.

— Ого! Целый час. Тут и я бы справилась, наверное.

— Ты? — Люся глянула на меня растерянно, — но ты же не умеешь играть в шахматы.

— Не умею? — я потёрла кончик носа, — но фигуры мне знакомы, и вроде понимала, как вы играете.

— Нет, я не то сказала. Мы с тобой играли несколько раз. Я имею в виду, что ты плохо играешь.

— А, — я улыбнулась, — новичкам везёт. Бывает, что плохой игрок одерживает победу. Были прецеденты.

Люся вздохнула, вероятно, решив, что ко мне подобный случай не имеет никакого отношения, а я не стала разубеждать.

Когда ажиотаж прошёл и народ начал расползаться, Викторас, увидев меня, предложил:

— О! Бурундуковая, не хочешь попробовать свои силы со мной?

Шутник, блин.

— Нашёл соперника! — тут же возмутилась Люся, — она только фигуры научилась передвигать.

— А ей фору дам, — мгновенно нашёлся Викторас, — буду играть без ферзя. Это же просто дружеский шарж.

— А потом будешь хвастаться, что даже без королевы умеешь играть, — надула губки Люся.

— Нет, — отказалась я, — у меня время закончится на втором ходу.

— А давай поставим полчаса, — продолжил настаивать Викторас, — просто глянуть, как твоя интуиция работает в шахматах. Ты ведь на спартакиаду по математике ездила. А шахматы — это та же математика.

Я задумалась. За полчаса многое может случиться. Возможно, выпадет знакомая композиция. Пусть не Алёшина, это было бы чересчур удачливо, но, возможно, тоже что-нибудь хорошее.

— А давай, — согласилась я, — не на корову играем. Заодно гляну — так ли ты хорош, как расписывает Люся.

На меня зыркнули сразу с двух сторон.

Люся:

— Да он тебя разделает в пух и прах!

Викторас:

— Очень приятно, что мои скромные возможности так оценили.

Причём сказали громко и одновременно.

Я села на скамейку, и парнишка, чтобы показать свою лояльность, развернул в мою сторону белые фигуры, а у себя снял с доски королеву.

— Стоять, — остановила я его, — белые фигуры ладно, а ферзя верни на доску. А то если выиграю — скажешь, потому что играл без главной фигуры. А если выиграешь ты — будешь ходить как павлин-мавлин. Мол, я даже без ферзя победить смог Бурундуковую.

Вероятно, он и сам не горел желанием играть без королевы, просто не хотел идти на попятную, но едва я заикнулась об этом, мгновенно вернул фигуру на место.

Подкрутил часы, выставив по полчаса каждому, и сказал, галантно протянув руку:

— Прошу.

Я не стала мудрить и сделала первый ход в духе Остапа Бендера: е2-е4.

К тому же это вообще классический ход в основной своей массе. А первые 3−4 хода я всегда делала одинаково.

Викторас ответил зеркально, и я потащила слона на с4, после чего вытащила обе лошади на третью линию.

И тут мой соперник выпрыгнул слоном на g4, тем самым создав идеальную композицию для мата Легаля. Играя с друзьями в XXI веке, мне пару раз удалось поставить этот мат, но это были любители. А вот играя в интернете онлайн, этот вариант не прошёл ни разу.

Судя по всему, Викторас где-то серьёзно занимался и, по моему мнению, должен был знать эту партию. Но он так легко поддался на мою провокацию, что я задумалась. Пешка, которую я собиралась хапнуть, была защищена конём. И если Викторас знал этот мат, он без сомнения выиграл бы у меня фигуру. А вот если не знал, то обязательно должен был позариться на королеву, которая, не иначе как по моей глупости, оказалась под боем. И я рискнула.

Съела его пешку конём на е5, отдавая ферзя под бой.

— Мда, — произнёс кто-то у меня за спиной, и я машинально оглянулась.

Парень лет тридцати. Видела, как ходил он между столами во время игр, наблюдая то за одной партией, то за другой. Запомнился мне кепкой, которая была непременным атрибутом во всех фильмах 50–60-х годов.

— Да, — повторил он, — тебе, Бурундуковая, прежде чем садиться против сильного игрока, нужно потренироваться пару лет. Ферзя-то проворонила. Следующим ходом единственное и правильное — положить короля на доску. Играть далее бесполезно.

— Пусть переходит, — сказал Виталик, который тоже оказался рядом и с интересом наблюдал за игрой, — понятно же, что ход глупый.

— Ева, переходи, — зашептала на ухо Люся, но я только плечами повела, соображая, что в 1977 году этот мат не был так распространён в связи с отсутствием интернета.

— Сделаешь другой ход? — ухмыляясь, спросил Викторас. Но я отрицательно качнула головой и тоже улыбнулась.

— Я не буду перехаживать. Твой ход, — и нажала на кнопку на часах.

Викторас всё с той же ухмылочкой демонстративно забрал ферзя и потряс им в воздухе.

— На пятом ходу. Так быстро я ещё никогда не завоёвывал победу.

Хотела сказать, что на