Он взял новую колбу, два медных стержня. Вставил их в отверстия, протолкнул глубоко — так, что внутри колбы между кончиками электродов осталось буквально три-четыре миллиметра.
— Вот так? — спросил он.
— Идеально, — одобрил я.
Повторили всю процедуру — загерметизировали смолой, откачали воздух, перекрыли трубку. Заняло ещё час, но я торопил мастеров — не терпелось проверить.
Новую колбу установили в крепление над механизмом. Подсоединили провода.
— Попробуем ещё раз, — сказал я, заводя пружину.
Барабан начал вращаться. Рычаги застучали по кристаллам. Щёлк-щёлк-щёлк.
Я вгляделся в колбу.
И увидел.
Слабая, едва заметная голубоватая искорка мелькнула между электродами. Потом ещё одна. И ещё.
— Есть! — выдохнул я. — Есть разряд!
Мастера ахнули, все разом ринулись к колбе.
— Где? Где разряд? — Семён чуть не опрокинул механизм, пытаясь рассмотреть.
— Вот, смотрите, — я показал на пространство между электродами. — Видите голубые искорки?
Они всматривались, щурились. Григорий кивнул первым:
— Вижу! Точно, искорки! Слабые, но есть!
Савелий Кузьмич присвистнул:
— Ну надо же! Работает!
Только вот проблема — искорки были слишком слабыми, чтобы дать заметное свечение. Колба не светилась, как я надеялся. Были лишь короткие, едва видимые вспышки.
— Почему так слабо? — озадаченно спросил Фёдор.
Я задумался. Вариантов несколько. Первое — импульсы от кристаллов недостаточно сильные. Нужно увеличить силу удара по кристаллам. Второе — разрежение в колбе недостаточное или, наоборот, слишком сильное. Третье — нужен другой газ, не воздух.
— Попробуем увеличить силу удара, — решил я. — Савелий Кузьмич, можно сделать рычаги с большим плечом? Чтобы они падали с большей силой?
— Можно, — согласился он. — Сейчас переделаю.
Он снял рычаги, выковал новые — длиннее, массивнее. Установил обратно. Завели пружину снова.
На этот раз удары по кристаллам были громче, сильнее. Щёлк-щёлк-щёлк — уверенно, мощно.
Смотрю на колбу. Искорки стали ярче! Теперь они были отчётливо видны — голубовато-фиолетовые вспышки между электродами. Но всё ещё не светилось так, как нужно для освещения.
— Лучше, — констатировал Григорий. — Но мало.
— Нужен другой газ, — сказал я. — Водород. Он даёт яркое свечение при разрядах. Сделаем новую колбу, заполненную водородом вместо воздуха.
— А где взять водород? — спросил Семён.
— Сделаем, — уверенно ответил я. — Нужна серная кислота и железо. Или цинк. Реакция даёт водород. Соберём его, закачаем в колбу.
Савелий Кузьмич почесал бороду:
— Серная кислота есть у Ричарда. Он её использует в лечебнице. Можно попросить.
— Отлично, — обрадовался я. — Семён, беги к Ричарду. Попроси серной кислоты, пробирки будет достаточно. Скажи, что для эксперимента нужна.
Семён кивнул и убежал.
Пока его не было, мы с Фёдором подготовили всё необходимое для получения водорода. Взяли большую стеклянную банку, насыпали в неё железных опилок. Фёдор принёс трубку, которую мы использовали для вакуумного насоса.
— План такой, — объяснял я. — Нальём кислоту на железо. Пойдёт реакция, выделится водород. Водород по трубке пойдёт в колбу. Когда колба заполнится, запаяем горлышко.
Григорий записывал:
— А как узнать, что колба заполнилась?
— Подержим трубку на весу несколько минут, — ответил я. — Водород лёгкий, он вытеснит весь воздух из колбы. Потом перекроем.
Через полчаса вернулся Семён с пробиркой серной кислоты:
— Ричард передал её с предупреждением — не проливать, не трогать голыми руками, очень едкая.
— Спасибо, — взял я бутылку, соблюдая осторожность. — Начинаем.
Поставил банку с железными опилками на верстак. Вставил один конец трубки в горлышко новой колбы (с электродами, но ещё не запаянной). Второй конец трубки опустил в банку, так чтобы он был над опилками.
— Отойдите, — предупредил я мастеров. — Если что пойдёт не так, может брызнуть кислота.
Они отступили. Я осторожно начал наливать серную кислоту на железные опилки.
Реакция началась мгновенно. Зашипело, забурлило, пошёл белый дым. Железо растворялось в кислоте, выделяя водород.
— Ничего себе⁈ — воскликнул Семён.
Водород по трубке пошёл в колбу. Я держал колбу горлышком вниз, чтобы лёгкий газ вытеснял воздух.
— Сколько держать? — спросил Фёдор.
— Минуты три, — ответил я, следя за реакцией в банке. — Пусть колба хорошо заполнится.
Прошло три минуты. Реакция начала затухать, шипение стихло. Я быстро вытащил трубку из колбы и пережал трубку.
Колба с водородом готова.
— Сейчас узнаем, — выдохнул я, устанавливая колбу в крепление над механизмом.
Подсоединил провода. Завёл пружину.
Барабан начал вращаться. Рычаги застучали. Щёлк-щёлк-щёлк.
И колба вспыхнула.
Яркий, резкий, голубовато-белый свет залил мастерскую. Все ахнули, отшатнулись, зажмурились от неожиданности.
— Работает! — заорал Григорий. — Работает, Егор Андреевич!
Я стоял, не в силах оторвать взгляд от колбы. Она светилась. Савелий Кузьмич перекрестился. Импульсы от кристаллов создавали серию электрических разрядов в водороде, а водород вспыхивал ярким светом. Частота импульсов была достаточно высокой, чтобы свет казался почти непрерывным — лишь лёгкое мерцание, почти незаметное глазу.
— Это… это… — Савелий Кузьмич не находил слов, глядя на лампу. — Это свет без огня! Настоящий свет без огня!
Фёдор Железнов присел на лавку, не сводя глаз с колбы:
— Я не верю своим глазам.
Я улыбался во весь рот:
— Это наука. Физика, химия, механика. Всё вместе.
Семён подошёл ближе, протянул руку к колбе:
— А она не горячая?
— Осторожно, — предупредил я. — Стекло может нагреться от разрядов.
Он коснулся колбы кончиками пальцев, тут же отдёрнул руку:
— Тёплая. Но не обжигает. Не то что свеча или лампа.
Григорий достал свой блокнот, начал лихорадочно записывать:
— Егор Андреевич, это нужно задокументировать! Дату, время, состав колбы, параметры механизма — всё!
Я кивнул:
— Правильно. Записывай. Это первая в России механическая лампа на пьезоэлементах и водороде.
Мы стояли вокруг светящейся лампы, загипнотизированные. Она продолжала работать — барабан вращался, рычажки стучали, кристаллы давали импульсы, колба светилась.
— А сколько она проработает? — спросил Савелий Кузьмич.
— Зависит от пружины, — ответил я. — Ювелир
