Его снова выкинуло из моего мира и моего первого тела потому, что его тут, скорее всего, реанимировали. А сейчас я здесь нарисовался и не дал тонкому телу растаять. Хм! И как он тогда будет жить во мне? Там же моя матрица. Они же спорили между собой! Млять! Ничего не понимаю! Совсем запутался! Моя матрица со мной переместилась в иной, кхм, в смысле другой мир. И сейчас она со мной, тогда какая матрица там? М-м-м… Да, наверное, никакая. Она была, пока я там был, а ушёл и растает она. Это же след от неё. Так, наверное. И поэтому «последний», так и хочется продолжить: «герой», да-а-а, останется там, пока я снова туда не вернусь.

А в том моём теле? Во втором? В последнем? Похоже, что та его родная матрица не исчезла. Проявилась она, да! Я почувствовал! Хм! Так и это не плохо! Я ведь не подумал, что станет с тем телом. Или подспудно подумал про первого его хозяина? Подумал-подумал… Хм!

Значит все тела при матрицах, кроме… Да, нет! Все при матрицах! Это мы с «последним» поменялись телами. И, честно говоря, мне что в этом не хочется оставаться, что в то переходить. Ссыкотно мне с нашей российской мафией в прятки-догонялки играть. Без Флибера-то. Да-а-а… Ситуёвина. Интересно, кто тут меня «заказал»? Кто-то из мирового правительства, не иначе. Масоны, мать их в душу так!

Мог бы я прыгать по мирам и в этом мире, я бы им показал, где раком зимуют. Я так… Сейчас не знаю, как во Владик вернуться? Самолётом, что ли? Так не улетал я с родины. И паспорта, наверное, тут нет. Хм! Надо посмотреть…

Я ещё раз посмотрел на себя в зеркало и вернулся в «кабинет».

— Поесть бы чего, — подумал я и снова увидел аккуратное отверстие в панорамном оконном стекле и подумал. — Зеркальной плёнкой нужно заклеить. А то…

Прозвенел звонок стационарного телефона.

— Слушаю, — сказал я по-английски.

— Мистер Минобэ, а вас всё в порядке? Сработала система охраны периметра у вас в кабинете. Прислать контролёра?

— Не надо.

— Тогда прошу вас назвать кодовое слово.

— Хризантема.

— Хорошего дня мистер Минобэ.

— И вам спокойной службы.

Повесив трубку я удовлетворённо хмыкнул, вспомнив, что в помещениях помимо объёмной сигнализации, контролирующей нахождение сторонних объектов, имеется и периферийная. В стекло окна встроена тонкая сетка и стоят вибрационные датчики. Вот они и сработали. Так тело и нашли. Причём, я двигался и переместился в санузел, вот охрана и не стала сразу звонить. Хм! Работает система охраны.

Снова почувствовав голод, вспомнил номер телефона кухни и набрал его.

— Чен? Добрый день! Что у нас сегодня на обед? Пришлёшь Милу? Отлично!

Ми-Лу пришла через пять минут с папками меню. Полистав его, я выбрал себе обед, отметив галочками, что хотел бы съесть и вернул карту. Сам прошёл к холодильнику и взяв бутылку простой воды, сел в кресло и, откинувшись в нём, положил ноги на рабочий стол с клавиатурой и плоским монитором, и стал думать. От моих действий экран осветился и на нём появилась таблица с постоянно меняющимися цифрами. Производственный процесс, «вспомнил» я.

Пробежав глазами по «рядам и колоннам» доблестных тружеников учёта и контроля' (моё любимая цитата Владимира Ильича Ленина), имеются ввиду цифры, я глубоко вздохнул. Вникать в глобальные проекты предшественника не хотелось от слова «совсем».

— А чем тогда заняться? — спросил я сам себя и тут же ответил. — Как, чем? Я тут сижу, а у меня шведы Кемь взяли! Ска! Сходил за хлебушком и не вернулся!

Я нервно дёрнулся из-за стола и метнулся к окну, моему излюбленному месту для «подумать» во всех мирах и жизнях. Упрусь так в стекло лбом и стою. Хм! Вот и хотели «поймать» меня на такой позиции. «Позишн намбер ван». А «последнему» что-то вдруг приспичило разглядеть сразу под домом. Интересно, что? А? И не интересно! До окна не добежал. Остановился.

Мой кабинет находился в двухэтажном здании «моего» персонального особняка. Только моего и ничьего больше. Сюда я «прихоил», отсюда «уходил». Охранники все были ботами, а потому никого из них не смущали мои таинственные возникновения и исчезания. Появился здесь, прислонил палец к считывателю, глянул в бинокуляры доступа, сиди работай. Или встречайся с кем надо. Или на море иди купайся.

— Сейчас и на море хрен покупаешься, — буркнул я, видя, как Ми-Лу закатывает тележку с омаром, лёгкими овощными салатами и напитками: зелёным чаем и простой водой. Омар уже был разделан и на тарелке лежало только его мясо. Не хотел я его сегодня вскрывать. Щипцы. Бр-р-р… В памяти всё ещё звучали слова хирурга: «Вскрываем грудину». И стук стального молотка по большому ампутационному скальпелю. Бр-р-р-р…

— Приятного, млять, аппетита! — сказал я своей матрице.

— Приятного, вам, аппетита, — сказала Ми-Лу.

— Кхм! Спасибо!

Мясо омара, политое специальным соусом, было великолепным и моё настроение улучшилось. В конце концов, что-нибудь да получится.

Ко мне пришло понимание, что проход во Владивосток отсюда «стандартный» через «дверь» в соседней комнате, предназначенной для отдыха. Значит, «домой» я вернусь. А там с масонской мафией должно быть попроще в эти годы. И, кстати, Григорьеву надо бы рассказать про покушение. Камеры наружного наблюдения надо проверить. Где там мой начальник службы безопасности?

Вызвав Лао Цзы, я рассказал ему о случившемся. У этого бота стояла матрица «первого», который всю жизнь служил в контрразведке комитета госбезопасности СССР и дослужился до начальника службы Приморского управления и генеральских погон.

— Всё понятно, мистер Минобэ. Займёмся. Стекло постоянно срабатывает. Надо менять.

— Меняйте, — сказал я и подумал. — Хорошо хоть я от «аквариума» отказался. А ведь хотел устроить себе вид на море на всю стену… Вот бы сейчас хлопот было стёклышко поменять.

— И ещё… Сделайте мне «похороны». Скромные. И обязательно камень поставьте. Как положено. И я теперь сюда не буду приезжать. Будет приезжать мистер Смит. Джон Смит. Надо будет на него допуски оформить.

— Прибудет, оформим.