Я пожал плечами — Я на вас не в обиде.

Тренер борцов проводил взглядами своих учеников, покидавших зал и тихо спросил — Михаил, что за приемчики вы вчера показали моим оболтусам. По их рассказам я понял, что к САМБО они не имеют никакого отношения — болевые на кисть в стойке в САМБО запрещены.

Я кивнул — Да, запрещены. Это из арсенала боевого САМБО. Приемами спортивного раздела я бы при своем возрасте ничего этим бугаям не много мог бы противопоставить.

— Послушай, Александр, может научишь нескольким приемам.

Я подумал немного — Почему бы нет, мне надо на ком-то отрабатывать эти приемы, только вам, Рустам Дамирович, придется немного попадать и потерпеть боль, правда этому вы уже обучены.

Дагестанец хмыкнул и протянул руку — Договорились!

В зимние каникулы я отправился в Кишинев. Мама упросила моего прадеда переехать к ней и тот согласился. Теперь они оба встретили меня на вокзале. После московских морозов ноль градусов был контрастен.

Мама бросилась мне на шею — Вытянулся как! Я то думала, что тебя первым делом нужно во что-то одеть. Боялась что ты из всего вырос, а на тебе я смотрю новые костюм и обувь. И эта шинель на тебе неплохо сидит.

Я обнял маму и пожал руку деду — Я привез деньги, мне почти не на что было их тратить, в столовой обеды с мясом стоят всего двенадцать копеек, стакан чая — копейка — я промолчал, что в столовой многие студенты брали за девять копеек бутылку пива. — Мне повезло с друзьями, благодаря которым не голодал. А за то, что я вел секцию САМБО в институте, администрация сочла возможным выплатить мне полагающиеся тренеру оклады. А это шестьсот рублей в месяц плюс девяносто рублей стипендия. Я купил в ГУМе костюм за четыреста тридцать рублей, хотелось конечно взять получше качеством, но цена в полторы тысячи меня напрягла. Ботинки обошлись мне в сто восемьдесят восемь рублей, качественная натуральная кожа, купил себе спортивный костюм, рубашки, носки и белье. А шинель мне удалось недорого купить на барахолке. Так что я привез с собой почти полторы тысячи рублей. Тебе тоже нужно обновить гардероб, мама.

Прадед одобрительно хмыкнул и потащил нас от вагона — Хватит обниматься, пойдемте в магазин, раз деньги появились, что-нибудь к праздничному столу купим. Хотя Зинаида пару салатов наготовила, и курицу жарить собирается.

Я похлопал по рюкзачку — Я перед отъездом уже затарился. Купил сырокопченой колбасы, икру, балык из осетра и бастурму, бутылку хванчкары.

Цены в магазинах меня радовали: килограмм белого хлеба можно было купить за 3 рубля, черный хлеб — за 1 рубль, килограмм говядины — за 12 рублей 50 копеек, литр молока — за 2 рубля 24 копейки, масло сливочное — за 27 рублей 80 копеек, а растительное — За 17 рублей. Десяток яиц стоил 8 рублей 35 копеек, водка — 22 рубля 80 копеек, на прилавках магазинов можно было найти красную икру по 36 рублей за килограмм и черную икру по 85 рублей за килограмм. Кофе в зернах продавался по 50 рублей за килограмм.

Дед по дороге обрадовал — Нашел я твоего Колдуна, он нас дома ждет, вчера приехал и привез нам гостинцы: домашние яйца, сметану, отличное сало и домашнюю колбасу. Пальчики оближешь.

Я чуть не споткнулся — Как его удалось найти? — при этом скосил глазами на маму.

Прадед правильно понял — Николай Колдун мой дальний родственник, найти его удалось без труда, среди нас настоящих казаков, как говорится язык до Киева доведет.

Когда мы вошли в квартиру, нам навстречу вышел мой дед из моей первой жизни, окинул меня взглядом — Вот ты какой, Мишка!

Я невольно при виде деда прослезился — Здравствуй, деда! Я по тебе так скучал! Я прожил столько жизней и твой облик стал стираться в моей памяти.

Когда мама скрылась на кухне разбирать мои гостинцы, дед обнял меня — А ведь ты сейчас, Мишка в люльке лежишь. Ты же в этом году только родился. Богдан мне все рассказал и я не удержался, узнав что ты из Москвы домой перед новым годом вернешься, решил сам на тебя взглянуть. Кем ты был в тех жизнях? Мне Богдан вкратце рассказал, вот только имени твоего он мне тогдашнее не назвал.

Мы устроились в моей комнате, где теперь жил прадед и я невольно улыбнулся, вспомнив свои похождения — Не знаю, дошли ли до вас сказания о жреце бога войны, чью грудь покрывали красные молнии, след, оставленный богом.

Прадед и дед переглянулись и Богдан Тихомирович невольно присвистнул — Надо же! Значит это ты тот самый Меченый! Правда известно о твоих похождениях совсем немного.

Я скривился — Какой нахрен Меченый! Отмеченный Аресом! Как там отец с мамой?

Дед махнул рукой — Мать от люльки не отходит, души в тебе не чает, Андрей, вернувшись с фронта, упор на домашнее хозяйство сделал. По ночам сторожем в колхозе в ночь выходит.

Я кивнул головой — Значит он с самого начала мирной жизни сторожем числился. Ты отцу то моему поди и не сказал ничего про меня?

Дед кивнул — Нет, не сказал. Не хочет Андрюшка по пути характерника идти, потому моих тайн и не знает. Какую цель ты, внук, себе поставил в этой цели?

— В августе умрет Сталин и на его место придет человек, по чьей вине все лучшее, что было при Иосифе Виссарионовиче, спустится в унитаз. Мало того, при ухудшении жизни населения, этот козел начнет за счет народных денег раздувать костер мировой революции, раздавая налево и направо валюту, драгоценности и золото. Помните, работу Троцкого «СССР в войне», написанную в тридцать девятом году? В ней он четко сформулировал лозунг возглавляемого им Четвертого Интернационала в условиях начавшейся Второй Мировой Войны: «За социализм, за международную революцию, против Сталина!» Хрущев мечтает отделить Сталина от СССР от всего, что было сделано при нем, включая Победу в Великой Отечественной войне. Справедливости ради отметим, что полностью искоренить Сталина ему не удалось. Но даже сделанного достаточно, например, переименования символа воинской славы Сталинграда в безликий Волгоград. Именно при Хрущеве возобновится экспорт революции. Сталинское руководство СССР интересовалось иностранными государствами в основном с точки зрения собственной