«Именно они будут определять послевоенный политический консенсус. Уже очевидно, что на европейском театре ситуацию нужно срочно стагнировать, к чему бы там ни призывали ретивые служаки, не понимающие, что это всё. Всё! Вновь наступает время дипломатии. И Маршалл меня в этом полностью поддержит».

– Ещё вчера я мог рассчитывать склонить Сталина на слово «да», – заговорил президент, – теперь же это «да» придётся выторговывать с бóльшими уступками. Да, Джордж, по Европе теперь придётся договариваться в худшей территориальной конфигурации. Хорошо, если Сталина удастся уговорить сдать немного назад.

Теперь к Дальнему Востоку. Относительно Тихоокеанского театра. И Кинг, и Нимиц[11] там у себя на другой стороне мира, – Рузвельт улыбнётся одним уголком губ, – очень оптимистичны в прогнозах дальнейшего развития ситуации. В нашу пользу, разумеется.

Агентурные донесения о том, что японские дипломаты якобы зондируют почву для переговоров с Москвой так и не подтвердились?

– Нет.

– Или пока нет. Кстати, как в штабе Нимица отнеслись к возможности спровоцировать русских и японцев на преждевременный конфликт?

Маршалл отвёл глаза. Ему донесли, что Нимиц, узнав о европейских планах союзного командования против СССР, всю эту затею вообще прокомментировал коротким: «Ослы. Вляпают нас в дерьмо по уши».

Идея с провокациями… тут не без сарказма отметился командующий подводным флотом США на Тихом океане адмирал Локвуд: «Вы предлагаете моим ребятам атаковать судно япошек в Токийском заливе, а потом всплыть и помахать красным флагом?»

– Насчёт вступления СССР в войну на стороне Японии, – осторожно промолвил генерал, – я рассматривал такой вариант. В свете последних событий. И признаться, не находил каких-то серьёзных оснований к этому. У русских там не так много сил и совсем нет флота. Версия британского адмиралтейства, что советская рейдерская эскадра отправится на Дальний Восток, не подтвердилась. А кабы и так, в штабе адмирала Кинга, наверное, были бы рады поквитаться за потопленный «Беннингтон». Но у Нимица сейчас и без того хлопот по горло.

– Кинг наверняка придёт в бешенство, узнав, кто стои́т за всей этой конфронтацией с СССР, – Рузвельт криво усмехнулся, зная, как главком ВМФ США недолюбливает англичан, и Черчилля в особенности. И сразу сменил тон: – На данный момент никаких действий против советских кораблей, портов и военных баз на Дальнем Востоке не предпринимать…

Джордж Маршал – главный военный советник президента – подался вперёд, понимая, что это приказ, определяющий дальнейшую политику и стратегию.

– Не встýпится Сталин за Императорскую Японию, – уверенно продавил глава Белого дома, добавив мысленно про себя: «по крайней мере, я в это верю». – Можно помогать слабому в противовес агрессору, как мы это делали в Китае, но вставать на сторону проигравшего… Скорей уж Дядюшка Джо воспользуется случаем и оттяпает себе кус от японского пирога. Вернёт Сахалин, какие-то там клочки суши на севере и…

Президент помедлил, вспоминая название одного из островов японского архипелага:

– И, возможно, позарится на Хоккайдо.

– Значит, выполнение Советской Россией данных ранее союзнических обещаний предрешено? – Маршалл невольно восхитился казуистикой дела.

– Пока ситуация по понятным причинам подвисла. Но думаю, до поры. Не станет Сталин терпеть под боком этих оголтелых самураев – миллионную Квантунскую группировку. Тем более что обязан помочь своим китайским товарищам-коммунистам.

Нимиц говорит, японцы не сдаются в плен, фанатично бьются до последнего. Сколько времени прогнозировали наши стратеги на подобную кампанию? Где-то до полугода? Шесть месяцев, чтобы убить миллион безумных узкоглазых солдат. Если русские там увязнут, нас бы это очень устроило. Не так ли?

– Смотря сколько они снимут армий с европейского фронта.

– Вот именно! Европейский фронт надо закрывать.

Генерал чуть склонил голову, давая понять – принято. Ему очень хотелось напомнить президенту, что вот так – волей слова и росчерком пера, там, на полях Европы, всего не отменишь – инерция войны ещё будет колыхать линию соприкосновения туда-сюда.

– Европейский фронт надо закрывать, – повторил Рузвельт, – но сохранив баланс оккупационных контингентов, разумеется. Однако всё это, конечно, реально, если удастся вновь вернуть ситуацию в Европе на диалоговый уровень. Будем полагаться на здравый смысл наших оппонентов.

«Минус в том, что усатый азиат наберёт себе слишком много козырей. Чем мы можем ему ещё ответить? Чтобы удивить и напугать. Так-так, мне срочно нужна свежая информация по Манхэттенскому проекту».

Рузвельт склонился к столу, сделал пометку в блокноте: «Вызвать руководителя, нет, лучше физика. Оппенгеймера. Оценка учёного, как скоро ждать результат, будет более точной».

Вновь вскинулся к собеседнику:

– Да, и… Джордж. Эскадру русских оставим англичанам. В конце концов, это их дело, задет их авторитет. У нас же Британия зовётся «Владычицей морей», не так ли? Вот пусть и исполнит свою роль. Может быть, в последний раз… «в добрых традициях Короны».

Последнюю фразу президент произнёс с растяжкой, не скрывая ехидной иронии.

В традициях Короны

Посланный зашифрованной радиограммой обстоятельный доклад адмирала Мýра в определённой степени всё же лимитировался конкретикой – сухими фактическими выжимками и попросту эфирными издержками, а потому Лондон явно не удовлетворил. Адмиралтейство запросило более подробные данные с описанием хода сражения.

В пунктах спецификаций также стоял вопрос, какой процент своей огневой мощи (на предположение) сохранили линейные корабли противника. Какое количество боезапаса истрачено британскими линкорами, и в частности «Кинг Джорджем»? Обязательно запрашивался точный объём оставшегося топлива на борту флагмана. Уточнялись технические детали в рамках координации последующих действий.

В целом высшее военное руководство планы Мýра одобрило, однако не разделяя его осторожный пессимизм. По-видимому, из глубины комфортных кабинетов (оперативный отдел штаба Королевского флота размещался в подвальных помещениях под старинным зданием адмиралтейства) ситуация смотрелась достаточно оптимистично. Все, что предусматривалось необходимостью масштабных мероприятий по локализации советской рейдерской эскадры, было запущено в исполнение. Необходимые суда снабжения и адмиралтейские танкеры уже находились в море, тактически обеспечивая дальнейший ход операции. Списочный состав наличных сил флота – боевые отряды и эскадренные соединения, средства контроля за акваториями, включающие патрульную завесу из надводных кораблей, а также воздушную разведку, даже с известными погодными оговорками, – всё это вселяло чинам военно-морского ведомства твёрдую уверенность, что поставленная задача будет выполнена.

Нетрудно понять, какими оперативными соображениями руководствовались штабные специалисты. Подходя к вопросу развёрнуто, учитывался даже тот потенциальный факт, что как минимум часть