Что-то мелькнуло сбоку. Испугавшись, она выпала из танца – из дверей за ней наблюдала мисс Аббелин.

– Простите. – Джульетта метнулась прочь, схватила чулки и засунула в карман. – Я пришла рано. Я не хотела…

– Не нужно извиняться, Джульетта. – Мисс Аббелин была высокая и стройная, с гладкой прической и прямой осанкой балерины. – Давно не видела, как ты танцуешь.

У любого другого человека эти слова, вероятно, сопровождались бы улыбкой сожаления, но такой взгляд Джульетта видела у мисс Аббелин и прежде – спокойный, оценивающий, с намеком на что-то более сложное в глубине. Всякий раз, когда директриса Академии смотрела на нее так, Джульетту глодал страх, что этой женщине она, вообще-то, не нравится.

– Я не хотела бросать занятия, – сказала Джульетта.

– Ты теперь в колледже.

Сказано было совершенно бесстрастно, и Джульетта не поняла, означает ли это пора повзрослеть и двигаться дальше или просто констатацию факта.

Мисс Аббелин отвела глаза:

– Слышала о твоем отце. Не знала, что он так болен. Соболезную.

Соболезную твоей утрате.

Все так говорили, но на лице мисс Аббелин была настоящая печаль. Несколько раз Джульетта видела, как отец разговаривал с директрисой, и не так, как говорили с ней большинство отцов – спина прямая, грудь колесом, – а привалившись к стене, точно болтал со старым приятелем. Стивен редко выказывал интерес к занятиям Джульетты, поэтому она порой пыталась сплести из этих встреч историю. Мисс Аббелин была влюблена в отца; он выбрал не ту женщину и теперь жалеет. Мисс Аббелин – ее тетя; почившая мать Джульетты просила позаботиться о дочери, и теперь мисс Аббелин притворяется, будто они друг другу просто педагог и ученица. Однажды в голову закралась мысль, которая так ни во что и не оформилась, потому что в мисс Аббелин было нечто непреклонное и Джульетта с инстинктивной уверенностью догадалась, что та никогда не была ничьей матерью.

– Спасибо. – Джульетта поискала какой-нибудь правильный ответ. – Это был шок.

– Что теперь будешь делать?

– Делать?

Джульетта не поняла. Отец мало участвовал в ее жизни. Это мачеха заботилась о том, чтобы дом был в порядке, чтобы все были умыты, сыты и посетили положенное количество музеев и экскурсий по загородным особнякам.

– Ты же скоро окончишь колледж? – сказала мисс Аббелин. – Какие планы после?

– Не знаю.

Мисс Аббелин кивнула:

– Если что-то понадобится, пожалуйста, дай мне знать. Я серьезно, Джульетта. Ты всегда можешь ко мне обратиться.

У Джульетты запершило в горле. Пока она пыталась с этим справиться, директриса еще раз коротко кивнула и вышла из зала.

Глава 3

Дома девочки скрылись наверху, оставив Джульетту накрывать стол к чаю с тем, что приготовила для них Клэр.

Джульетта как раз снимала фольгу с тарелки бутербродов, когда в дверь постучали, – наверное, какие-нибудь доброхоты принесли очередную кастрюлю с едой. Джульетта на ходу стряхнула крошки с юбки: кое-кто из соседей не упустит случая исполнить свой долг и рассказать мачехе, в каком виде ее падчерица открывает двери – как будто вылезла из корзины с грязным бельем.

За дверью оказались двое мужчин в костюмах. У старшего были волосы серо-стального цвета, а глубокие морщины вокруг губ и в углах глаз явно появились не оттого, что он часто смеялся. Другому под тридцать – темные волосы, широкие плечи.

– Мы ищем миссис Клэр Грейс, – сказал старший. – Она дома?

– Боюсь, что нет.

По какому из множества посмертных дел пришли эти двое? Не похожи на флористов или доставщиков еды.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Как вас зовут? – бесцеремонно спросил седой, окинув Джульетту оценивающим взглядом, отчего у нее по спине пробежал холодок.

– Простите, – ответила она тем тоном, какой мачеха припасала для людей, с которыми не желала разговаривать. – Позвольте узнать, кто вы?

Седой вытащил бумажник, раскрыл и показал металлический значок:

– Я детектив-инспектор Мансфилд. Это детектив-констебль Ламберт. У нас несколько вопросов, касающихся Стивена Грейса. Вы его родственница?

Джульетта ощутила приступ иррациональной вины и про себя от него отмахнулась. Наверное, что-то такое всегда бывает, когда кто-то умер. Сейчас он скажет что-нибудь о процедуре и рутине, как детективы в кино.

– Я его дочь. – Она постаралась ответить по-взрослому, уверенно. – В чем дело?

– Просто несколько вопросов. – (Ни рутины, ни процедуры.) – Позволите войти?

Она провела их в гостиную, раздумывая, стоит ли предлагать им чай. Правила этикета в обращении с полицейскими не входили в программу ее последнего учебного года. Не успела она принять решение, Мансфилд сел в одно из кресел и подбородком указал ей на диван напротив, словно это он тут хозяин, а она гостья.

С тенью возмущения, тоже позаимствованной у мачехи, Джульетта села, наклонила колени вбок и сложила руки, как ее учили. Младший офицер прислонился к стене у двери и разглядывал комнату слишком нарочито бесцельно, чтобы кто-то ему поверил. Детектив Мансфилд, напротив, изучал Джульетту открыто, чуть склонив голову. Раскрывать причину этого визита он не спешил.

– Прошу прощения. – Джульетта поискала вежливый способ спросить «что вам нужно?». – Чем я могу вам помочь?

– Ваш отец Стивен Грейс недавно умер. – Мансфилд помедлил. – Соболезную. Вашей утрате. – Ответа он явно не ждал. – Полагаю, однако, что миссис Грейс вам не мать. Сколько вам лет?

– Мачеха, – жестковато ответила Джульетта. – Мне почти двадцать.

– А ваша мать? – спросил Мансфилд.

Волосы у Джульетты на загривке встали дыбом. Всякий раз, когда девочки в школе спрашивали такое, она за словом в карман не лезла, но сейчас использовать экстравагантные выдумки нельзя. Она была кинозвездой в Голливуде, офицер. Или: Простите, ничего рассказать не могу. Приказ правительства, видите ли.

– Она умерла. – Джульетта прикрылась краткой, официальной версией, которую использовала мачеха, если кому-нибудь случалось задать тот же бестактный вопрос. – Когда я родилась.

– Как ее звали?

– Я…

Странное ощущение, как в тот раз, когда один гость на ужине все подливал Джульетте вина в бокал, а мачеха улыбалась, стиснув зубы, и потом больше никогда его не приглашала.

– Отец не хотел о ней рассказывать.

Мансфилд поднял брови:

– Вы не знаете ее имени?

Джульетта разозлилась. Он понятия не имеет, каково жить в семье, где тебя не хотят. Ходишь по льду каждый день, ступаешь как можно легче, ждешь, что тебя вот-вот окатит презрительным холодом, а любви станет еще меньше.

– А в чем, вообще, дело? – Получилось слишком громко. Мисс Аббелин посмотрела бы со значением. – При чем тут моя мать?

– Давно вы здесь живете? – Мансфилд перешел к следующему вопросу, как будто она