в отставке, но с такой службы не уходят. Он все еще чувствовал себя в силах и на вид был вполне моложав и активен. Ну ему-то всего 65 стукнуло. Возраст ухода в отставку для генералов. Он как раз закончил все процедуры выхода в отставку, прошел медкомиссию и получил уже пенсионное удостоверение. Медкомиссия отметила приличное состояние здоровья, но законы неумолимы и его должность достанется какому-нибудь молодому полковнику. Звонка он не ждал, но тут же вспомнил, как сам дал визитку молодому внуку генерала Вольфа. Старая привычка не говорить ни о чем серьёзном по телефону сказалась и он предложил Владу встретиться и уже там поговорить. Он исподволь следил за карьерой молодого Вольфа и знал, что тот стал классным нейрохирургом и был честно рад за него, хоть он и отверг тогда военную стезю.

Встретились они в центре в кафе. Влад изложил свою проблему и спросил не может ли он посодействовать ему устроиться в военную лесную охрану. Имперская служба лесной охраны родилась как преемница службе смотрителей кабинетных земель, но когда император Иван Пятый выделил кабинетные земли как особо охраняемые территории, то они поменяли статус, превратившиеся в заповедники и заказники, где лесопользование было строго регулировано, как и охота. Охота была строго ограничена, а сами заповедники стали базами для ученых-биологов и зоологов. Посещение таких мест было ограничено и в основном туда ехали студенты на практику, телевизионщики и ученые. Зевакам были устроены коллективные туры, для знакомства с дикой природой. Лесная охрана же охраняла заповедники от диких охотников, браконьеров, но самое главное — от пожаров. Устроиться туда без протекции было практически невозможно. Они приравнивались к военнослужащим и подчинялись только Минприроды.

Иван Никифорович пообещал проверить вакансии, но сказал, что нужно обязательное лесотехническое образование. Пусть техникум, но профильное образование было необходимым условием. Влад же сказал, что готов сдать экзамены экстерном в любое время — об образовании он уже знал. Тогда Гвоздев сказал, что свяжется с ним через пару дней.

Генерал включил свои связи и нашлась потенциальная вакансия на Сихотэ-Алине. Тамошний егерь уже совсем стар. Его пока держали просто из жалости, но возраст уже не давал возможности исполнять свои обязанности. Тогда завертелся механизм бюрократии. Старого егеря отправили на пенсию, а на эту вакансию тут же двинули молодого врача и одновременно новоявленного выпускника института леса, который поразил всю комиссию своими знаниями на экзаменах, которые он сдал экстерном. Влад уже был старшим лейтенантом запаса, так как медвузы всегда готовили офицеров-медиков запаса. На этом основании ему присвоили очередное звание капитан и приняли на должность старшего егеря Сихотэ-Алинского заповедника, с доплатой за медицинские звания. Все-таки он был доктором медицины. Фактически у него было два оклада. Ему дали три месяца на устройство своих дел и отпустили восвояси.

В благодарность за содействие Влад устроил Гвоздеву койку в Бурденко, где он, уже овладев техникой выращивания клеток-ремонтников, или как он их назвал — нано-ботов, которых он вырастил специально для него из его же костного мозга и имплантировал их генералу в кровь. Всю неделю, пока генерал лежал в госпитале за его состоянием следили. Куратором процедуры стал сам Бородин. Ему было очень интересен такой новый вид лечения, о котором ему рассказал Влад. Они с отчимом уже разработали техническую карту выращивания таких клеток и введения их в кровь пациента. Результаты были просто ошеломляющие. Вдвоем они написали статью в Медицинский Вестник и Ланцет, где описали сам метод, но не расписали технические детали. Пока статья не публиковалась — они ждали результаты дополнительных исследований, но она обещала фурор у врачей. Пока была отработана только часть возможностей на сосудистых больных, особенно на тех, кому по идее светила операция с трепанацией черепа. Это самые тяжелые операции с непредсказуемым результатом. Следующим этапом они планировали набрать материал на сердечниках. Особенно тех, кому надо было менять клапана или шунтировать, что влекло за собой вскрытие грудной клетки. Но тут уже горизонта не было — настолько много предстояло сделать. Трудность была только в том, что для каждого органа нужны были свои нано-боты. Универсальных не было. Или пока Влад не смог их вырастить. Так что после такого лечения Гвоздев вообще выглядел огурцом с прекрасной для его возраста аурой.

Влад отослал черновик статьи Ие Юсуповой, и та мгновенно прилетела. Пока он не стал афишировать свою нейросеть и просто выдал это за результаты его анализа работы самого организма, как только он понял его возможности. Также он сказал, что будет писать книгу об этом и уединяется в заповедник. Он честно попросил себе туда небольшой дрон и реактор. Электричества там в округе в 300 километров просто нет как класса. Она согласилась продать ему мини реактор на 350 киловатт и двухместный дрон с грузовой платформой. Более того она, оказывается знает эти места. У Юсуповых там фамильные земли, где тоже заповедник, но частный. Эти земли еще откупил их предок у казны в период Александра Второго. Более того. Она указала лучшее место под заимку в тех местах и даже предложили арендовать у них пару дроидов, чтобы там все обустроить. На что Влад немедленно согласился.

Наконец и Титыч появился весь подранный, но гордый. Мира охала и ахала. Стала его лечить, на что кот смотрел милостиво и как будто все понимал. Титыча решили брать с собой, да и Мира с удовольствием сменила бы обстановку и к ее родным там намного ближе ездить на побывку.

Влад оставил дачу на попечение Миры и его рейс взял курс на Владивосток — принимать бразды нового хозяйства. Сердце Дальневосточной дирекции заповедников билось именно там, на берегу Тихого океана. Подписав контракт, он получил увесистый список положенного, что ждало его на перевалочной базе. Старая заимка, обитель прежнего егеря, дышала на ладан, силы старика иссякли. Влад указал координаты новой базы, ждущей своего часа. Организация дела поразила своей четкостью. Мгновенно был выписан наряд на лес, который обещали выдать в поселке Пластун, где казенное лесное производство исправно поставляло высушенный строевой лес. Выбрав проект, Влад согласовал количество кубометров, необходимых для дома и хозяйственных построек. В заповеднике дозволялось рубить лишь сухостой, в Пластуне же ждал отборный, деловой лес для бруса, мебельной и обрезной доски. Затем последовал перечень техники: пара снегоходов, гужевой транспорт в виде двух выносливых меринов, лихой кроссовый мотоцикл, дизельный внедорожник с вместительным кузовом, сани, рессорная бричка, и, словно вишенка на торте, двухместный вертолет.

За транспортом следовало высокотехнологичное оборудование: двести автоматических датчиков задымления и температуры,