— Исключено, — снова сухо отозвался хламник.

— Знаете, я обычно привык знать, с кем общаюсь. Как вас зовут?

— Иван, — снова сухо. Словно каждое слово ему стоило целого часа жизни. Или старая ведьма заколдовала, и он мог произносить не более десяти слов в год.

— А я Александр. С недавних пор барон.

Но, судя по тому, как хламник Иван держался, титулы его занимали меньше всего в жизни.

— Позвольте поинтересоваться, почему исключено?

— Потому что далеко на север идти надо.

Отлично. Больше двух слов в предложении. Видимо, я его раздражал своими вопросами, а значит, что-то было нечисто. Возможно, дела шли плохо как раз потому, что возникли сложности с добычей материалов. Но какого характера?

— А как далеко вы заходили? — поинтересовался я.

— До старого города, — ответил он как-то недовольно. Словно одна только мысль об этом городе причиняла ему боль.

— О каком городе идёт речь?

— Да хрен его знает! Огромный город. Огромные дома во множество этажей, но почти все разрушены от времени. Он далеко отсюда. Мосты. Сотни ржавых механизмов, похожие на самоходные телеги из легенд.

С географией у меня было тяжело, но даже так я мог предположить, о каком населённом пункте идёт речь. Хламник Иван говорил про Санкт-Петербург, не иначе. Только он подходил под описание.

— И теперь туда не попасть, — вздохнул он.

— А в чём сложность?

— Во многом.

Опять двадцать пять.

— Конкретнее, пожалуйста. Я интересуюсь не ради праздного любопытства, Иван. Мне нужно много деталей. Много механизмов. И я хочу это добыть. И если я смогу как-то повлиять на то, чтобы вы смогли мне это обеспечить, — я помогу.

— Туда нельзя. Там опасно. В последний раз мы потеряли там девять человек.

В смысле «нельзя»? Надо! Несмотря на опасности. Если там обитают какие-нибудь чудовища, то тогда я смогу соорудить усиленные арбалеты, которые их насквозь пробивать будут. Денёк-другой в мастерской посижу, и всё будет.

— В чём заключается опасность?

— Тёмная магия, — сухо отозвался Иван. — Она сводит с ума. Дурманит разум и уводит людей.

Больше похоже на бред, но озвучивать эту мысль я не стал. Если этот человек действительно там потерял девять человек и видел смерть каждого собственными глазами, — ему не позавидуешь. С другой стороны, я не собирался отступать.

— Я могу помочь, — сказал я. — Но нужно понимать, с чем имею дело. Я могу улучшить ваше снаряжение…

— Нет, — отрубил он. — Мы туда не пойдём.

Я выставил руку перед собой, пытаясь остановить его отказ, чтобы он обратил на меня внимание.

— Я понимаю вашу боль. Терять близких людей всегда тяжело, это факт. Уверен, что имя каждого из них вы носите у себя высеченным на сердце и без труда перечислите, если попросить, — я чуть наклонился, глядя прямо в его стальные глаза и сказал с лёгким нажимом: — но мне нужно знать подробности. С чего всё началось?

Он смотрел на меня долгих полторы минуты, буквально сверля взглядом, после чего вздохнул так, словно собирался содрать пластырь с раны, которая только-только затянулась. Он откинулся на спинку стула и прикрыл лицо ладонью, будто бы выстраивал перед глазами всю череду событий. А затем сказал:

— Ладно. Я расскажу. Только закажите мне чего-нибудь пожрать.

Я поднял руку, таким образом подзывая разносчицу к нашему столику. Благо сегодня по трактиру в основном сновала Василиса. Марина управлялась на кухне, изредка выходя, когда старшая сестра не успевала. И поэтому долго ждать не пришлось.

Иван сделал короткий заказ.

Крынка холодного пива, ломоть хлеба и солонина.

А затем он мне всё рассказал.

Глава 14

14

Группа Ивана была единственной в данном регионе, которая ходила далеко на север. И когда я говорю «далеко», то не имею ввиду полярный полюс. Далеко — это дальше, чем сто километров от крупного города типа Великого Новгорода, потому что по словам самого хламника там начинало твориться «нечистое».

— Начиная со зверья, — говорил он. — Тварь там дикая и почти вся хищная. Человека не боится и даже больше тебе скажу, за пищу воспринимает. Но явно не кидается, а ждет момента.

Он рассказал про то, что видел лично. Огромные кошки с длинными клыками и когтями, по описанию шкуры и размеров больше напоминавшие каких-нибудь пантер или леопардов.

Серые волки, вымахавшие до размеров молодого теленка и не менее мутировавшие медведи, с которыми хламники старались разминуться. Только медведи, отмечал он, не смотря на свои габариты, не отличались кровожадностью, но со своей территории прогоняли всякого, кто посмел явиться.

Но дальше еще интереснее.

В лесах они замечали странных существ, которые могли копировать людские голоса и иногда выкрикивали имена, зазывая в чащу. Иногда они просили помощи. Иногда просили воды. Но никогда за все экспедиции Иван не позволил ни единой живой душе сходить и посмотреть что там. Или того хуже кто.

— Оно похоже на человека, — говорил Иван. — Только вместо головы обглоданный олений череп с рогами, которые украшают всякие нити с бусами. Спросишь откуда я знаю? А я тебе так отвечу: я не знаю, что видел. Думал померещилось. Я стоял у края нашей стоянки, справляя нужду, и вдруг увидел его. Метрах в двадцати. Оно стояло и смотрело на меня. Высокое, худое.

— Стояло, как человек? — уточнил я.

— Да. На обоих ногах. Тело человеческое, говорю же. И вот оно стояло и смотрело на меня, пока молча не развернулось и не ушло в чащу.

— Оно общалось с тобой? — задал я вопрос.

— Что? — опешил Иван.

— Знаки, жесты руками или лапами? Кивки головой? Щебет? Оно общалось с тобой?

Хламник замер. Да, мой вопрос явно застал его врасплох, а я по глазам видел, что он не врет. Он застыл, явно восстанавливая события в голове, даже не мигая глазами.

— Я… я не помню, — сказал он. — Не помню… кажется нет.

Я увидел, как от воспоминаний мурашки пробежали по его коже, поднимая волосы на руках. Врать не буду, но я уверен, что Станиславский при виде такой реакции однозначно сказал бы «верю». Потому что я верил.

Так лгать просто невозможно.