ли не во всем мире начал меряться… вот скоростью печати текстов меряться и начал. И официально (правда, на специально доработанной машинке с «повышенной» скоростью) сразу несколько девиц из фирмы IBM даже немного превысили скорость в девятьсот символов, а «неофициальный» рекорд показал руководитель отдела, машинку эту разработавшего: мужик текст набирал со скоростью чуть меньше (или чуть больше, не помню точно) тысячи ста символов в минуту. Его рекорд не зачли, поскольку он не был «профессиональной машинисткой», но памятная табличка с описанием этого рекорда в офисе компании на стене висела (и я ее когда-то в будущем сам видел). Но на машинке клавиатура была все же механической, а впоследствии та же IBM разработала чисто электронную, для персональных компов — и я тут заказал разработчикам «точно такую же».

Там весь фокус заключался в обеспечении «тактильной отдачи»: клавиша при нажатии (и срабатывании) легонько щелкала. Ухом щелчок почти был не слышен, а вот пальцы его чувствовали — и это позволяло действительно тексты «не думая» набирать, чисто на рефлексах. И когда я работал у буржуев, начальник как раз такие клавиатуры всем и ставил: при работе на них просто ошибки программисты делали заметно меньше. А еще именно такие клавиатуры позволяли не заботиться о силе удара по клавишам: внутри легкого пластикового корпуса помещалась ее и тяжелая железная пластина, благодаря которой клава по столу не скакала…

И я, как раз с помощью такой клавиатуры, и творил себе вечерами. А на следующий день за ужином выслушивал мнение о творимом моей единственной читательницы — и жена мне действительно сильно в работе над книжкой помогла. Например, когда она сказала, что Светлана Андреевна меня просто убьет нафиг, так как я уж очень похожей на прототип сделал свою героиню, мне пришлось над текстом серьезно поработать, вычищая любимые словечки нашей начальницы отдела кадров. Да и другие мелкие «недоработки» Лида замечала и отмечала, и особенно она сильно меня критиковала за «научную часть». То есть не ту, где я читателям «основы программирования ЭВМ» расписывал, а то, что я излагал относительно физики и космологии. Но я Лиде сразу сказал, что физика тут — всего лишь «антураж», и вообще она излагается от лица глупого космического робота — так что эти куски мне исправлять не пришлось.

Когда работа доставляет удовольствие, она почти всегда делается быстрее, чем планировалось (ну и наоборот — но в данном случае неприязни у меня работенка не вызывала), так что уже в начале июля я принес «почти готовую книжку» почитать Светлане Андреевне.

— Это ты мне принес, чтобы я рецензию написала или чтобы раскритиковала?

— Вообще-то я принес ее вам, чтобы вы смогли ее раньше всех почитать. Против рецензии или даже критики я, конечно, возражать не буду, но это книжку уже точно не изменит: я принес листы, которые Варя Халтурина отобрала у «барабанщиков», они, думаю, все опечатки уже исправили и книжку наверняка в типографию отправить успели.

— Каких барабанщиков?

— Ну, это в редакции так называют корректоров, которые первыми с барабана офсетной машины отпечатки получают для финальной правки набора… но тут еще исправления не внесены, так что насчет отсутствия опечаток я ничего гарантировать не могу. Больше того, Варя сказала, что тут их минимум полсотни.

Светлана Андреевна взвесила на руке довольно толстую папку:

— Всего полсотни?

— Ну, ее же сначала Лида прочитала, а у нее «врожденная грамотность», так что ошибок должно быть все же действительно немного. Но если хотите, то можете недельку подождать, я вам уже из типографии книжку принесу.

— Хочу, причем ты мне ее принеси с дарственной от автора. А я пока почитаю что есть…

Видимо, у Светланы Андреевны было очень много работы: ведь в институт шел набор новых сотрудников, да и все совместные с другими конторами проекты по части вычислительной техники через нее проходили — так что только через неделю она позвонила и попросила зайти к ней в кабинет. Но ее голос в телефоне показался мне каким-то… не таким, так что в кабинет начальник ОК я зашел с некоторой опаской. Но товарищ Уткина меня встретила, едва удерживаясь от смеха: такое же выражение лица я видел у бабушки (в той еще жизни), когда уже в который раз мы с ней в цирке смотрели, как Никулин и Шуйдин бревно таскали. Однако слова, ею произнесенные, вроде как к веселью не располагали:

— Шарлатан, я все понимаю, задание у тебя такое: в доверие втереться. Но зачем, скажи на милость, ты в книжке, на которой написано «для детей и юношества», рекламируешь религиозные писания?

— Я рекламирую? Светлана Андреевна, побойтесь бога! У меня там ни слова о религии нет!

— Так таки и нет? А это что? — и она, открыв папку с текстом на отмеченном закладкой месте, с выражением прочитала:

'На лицевом экране Феофана застыло изображение удивления, а его зеленый цвет демонстрировал как минимум недоумение.

— Ну, что на этот раз? — сердито поинтересовалась Света, — Чем ты сейчас не доволен?

— Я нашел в сети текст, сказку для детей дошкольного возраста. И мне кажется что детям все же не стоит давать столь неверную информацию. Они могут счесть ее правдивой даже когда вырастут, а это плохо.

— Ну, дети уже в таком возрасте прекрасно понимают, что черствые горбушки самостоятельно бегать и разговаривать все же не могут…

— А я сейчас не про Колобка говорю.

— А про что? Ты рассказывай, и сразу уточняй, что именно тебе не понравилось.

— Хорошо, слушай. Начнем с самого начала: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». Насчет «безвидна» тут в целом правильно отмечено, но вот уже про пустоту… в таком гравитационном поле вакуум с неизбежностью порождает как минимум электрон-позитронные пары, так что про пустоту тут скорее всего… впрочем, для дошкольников такое приближение возможно и годится. А насчет духа информация о том, что он имел массу, сравнимую с массой нейтрона, пропущена, что приводит к неверному пониманию физической картины. Дальше хуже: приказ «да будет свет» смысла явно не имеет, свет уже должен быть раз дух носился: при ускорении — а на горизонте событий ускорения будут просто невероятно высокими — дух будет излучать и излучать именно фотоны, то есть свет. То есть свет там изначально существовал. А последняя фраза насчет того, что отделил свет от тьмы — это