— У вас тут один хороший человек мучается. Её из-за этого местные сторонятся. Сплетницы нехорошие слухи распускают, — отвечаю честно, мне скрывать нечего.

— Знаю о ком ты, — коротко бросила Матрёна и продолжила мыть посуду в корыте. — Болезнь у Натальи с детства. Но раньше особо не проявлялась. Прогрессировать она начала уже в городе. Причина в нервах и врождённая предрасположенность организма. Пробовала я её лечить, когда она совсем маленькой была. На время воспаление уходит, а через годы втройне накатывает. Не хочет болезни из неё уходить. А насчёт моей помощи сразу говорю — нет. Раньше я помогала, когда она по малолетству мне верила. Сейчас Наташка дюже умная стала. Больше врачам доверяет, которые ничем помочь не может.

* * *

На следующий день я наблюдал за парой с новым интересом. Степан, обычно шутливый и разговорчивый, при Наталье держался чуть ли неофициально. Она отвечала ему холодной вежливостью, будто отгородившись невидимой стеной.

Судьба предоставила мне случай вмешаться самым нелепым образом. После обеда я забыл на лавке кепку и вернулся за ней. Большинство механизаторов уже разъехались, а у импровизированной столовой под навесом остались только Степана с Наташей. И завязали явно неприятный разговор.

— Что ты ко мне пристал, Стёпа? — слышался дрожащий голос девушки. — Сказала же, неинтересно мне. У меня сын, работа, своих забот невпроворот…

— Какие заботы? — перебил её водитель. — Мы с тобой с первого класса знаем друг друга! Что за игры в молчанку? Раньше хоть поругаться могли. А теперь ты от меня, шарахаешься. Даже в одной кабине ездить не хочешь!

— Стёпа, всё давно прошло. Что тебе от меня сейчас надо? — вспыхнула женщина. — Ведь сам пожалеешь потом, что связался с больной бабой! Наверняка сплетницы местные давно все уши прожужжали? Вот к ним и иди. Они тебе, быстро нормальную девку, и без багажа посоветуют!

— Какая ты больная⁈ — воскликнул Степан. — О чём ты⁈

— Не притворяйся, что не знаешь! — в голосе Наташи появились стальные нотки. — Я слышала, как твоя мать с подругами обсуждала мой недуг! Видела, как ты поначалу хотел подойти, а потом как от чумной бегал! А теперь что? Приспичило?

Степан опешил. Его загорелое лицо покраснело ещё сильнее.

— Да мне наплевать на их болтовню! Как ты вернулась, я слова плохого про тебя никому не сказал.

— А зачем слова? По глазам всё видно! Ты даже сейчас смотришь на рукава и морщишься! Стёпа, я всё вижу! И не хочу, чтобы и ты увидел меня такой, какой я теперь стала.

На полминуты повисло тягостное молчание, а потом шофёр снова заговорил.

— Правда в твоих словах есть. Мать талдычит, что ты чума, свалившаяся на нашу голову. Но я всё равно не могу тебя забыть.

Выпалил Степан, и резко повернувшись, уставился на меня. Глаза его мигом налились кровью, как у быка, увидевшего красную тряпку.

— Городской, а ты чего уши греешь? — рявкнул водитель, делая шаг в мою сторону. — Любишь чужие разговоры подслушивать? Подумаешь, механизатор! Косилку вчера починил, умные слова знаешь. Так что? Теперь во всё нос можешь совать?

Он пёр на меня буром, но я не отступил.

— Стёпа, охолонись. Я специально не подслушивал, просто кепку забыл, — спокойно ответил я, указав на головной убор. — Но раз я случайно услышал, то знай. Ты не прав.

— Я? — взревел шофёр, схватив меня за грудки. — А ты-то тут при чём? В нашу жизнь чего лезешь⁈

— Наташа твоя, никакая не чумная, — произношу, глядя ему в глаза. — Извините за то, что подслушал, но теперь я знаю причину. Болезнь называется псориаз. Она совершенно незаразная. Это гормональный сбой, в большинстве своём на нервной почве. А ты своим поведением только усугубляешь её состояние. Человеку нельзя волноваться.

Наступила тишина. Опешившая Наташа смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Степан был тоже ошеломлён.

— Откуда ты…? — начал он и запнулся. — Да что ты вообще в этом понимаешь?

— Я же сказал, случайно узнал. И теперь хочу вам помочь. Если, конечно, Наталья позволит мне вмешаться.

— Помочь? — прошептала она. — Чем? Врачи в райцентре руками разводят. Только рецепты на бесполезные мази выписывают. В городе то же самое. Лучше сказали правду, что псориаз не лечится. Я все книги прочитала по этой теме.

— Наташа, я бы и влезать не стал. Но знаю точно, что некоторые люди эту болезнь победили. Долго рассказывать, но моя двоюродная сестра точно вылечилась. Методики действенные имеются, — я старался врать как можно естественнее. — Но для начала нужно, чтобы вы мне поверили. А я укажу на человечка, который поможет.

Перевожу взгляд на Степана.

— Стёпа, а тебе нужно перестать слушать сплетни и стыдиться. Ты же её любишь, я вижу. Вот и поддержи Наташу.

Степан потупил взгляд, и вся его злость куда-то ушла, сменившись на растерянность.

— Ладно, — буркнул он, убирая руки от моей рубахи. — Хочешь помочь, помогай. Только навредить не смей.

— Не бойся, вреда не допущу.

Наташа просто кивнула и начала убирать посуду со стола. Воспользовавшись тем, что женщина отошла, я повернулся к Степану.

— Сейчас она немного остынет, а потом ты с ней спокойно поговори. Задача одна. Нужно убедить её сходить к бабке Матрёне.

Шофёр тяжко вздохнул.

— Хорошо. Лёха, ты это, не сердись. Я не знал, что ты помочь хочешь. Прости за слова обидные.

— Бывает, — отмахиваюсь в ответ.

Следующим шагом был разговор с девушкой.

— Наталья, извини. Может, я не вовремя вмешался. Но мне известно, как помочь. Про родственницу не пустые слова. Только здесь нужны не врачи, а целитель. Стопроцентного результата не обещаю, но, может, попробуешь?

— Какое целительство? Я это уже проходила. Всех бабок в нашем районе объездила в своё время, но они только зубы заговаривают, — скептически выдала Наташа.

— Матрёна лечить умеет. Ты ведь знаешь. Но ей нужно твоё согласие и полное доверие. И к Степану будь помягче. Он не враг тебе.

Наташа долго смотрела на свои руки. Потом тихо сказала:

— Как же я устала… Ладно. Попробую. Только чтобы никто не знал. Кроме вас с Матрёной.

— Обещаю, никто не узнает, — заверил я девушку.

Теперь предстоит самый сложный разговор с бабкой.

* * *

— Матрёна Ивановна, я хочу попробовать помочь Наталье. Но нужно сделать, как мы договорились. Пусть люди думают, что это вы лечите.

Бабка уставилась на меня стандартным взглядом-сканером.

— Значит, не терпится применить умение? Алёша, мне ты руку подправил, я это оценила. Но у Натальи болезнь