«СРОЧНО» — было первое слово. Уже хорошо, а раз срочно — почему через почту, а не приказ в виде того же всплывающего окна?

«Уничтожение собственности» — следовало далее.

«Методом поджога автомашины марки „Чери“ белого цвета, гос. номер В 856 АП 70, припаркованной у дома Елизаровых, 17».

«На месте „работы“ повесить игральную карту».

И в целлофановом пакетике лежала та самая карта — «туз пики».

«При исполнении соблюдать осторожность.»

«Надеть бронежилет.»

Точно, броню-то я и не купил. Опять как тогда в Чечне еду на задание без брони.

Странно конечно, что теперь я занимаюсь уничтожением собственности, причём в своём же Кировском районе. Тут главное — себя не поджечь. Зачем Конторе уничтожать «Чери»? Или тут речь идёт о том, что в этом «Чери» лежит? Ну, тогда бы написали: «Выкрасть и уничтожить». И я посмотрел в «Гугле» подъезды к дому и в целом понял, что можно сработать и пешим.

И, одевшись в рабочий костюм, я пошёл в гараж, взяв с собой удостоверение, балаклаву, нож, тряпочные перчатки и карту. Причём тут всё таки карта? Я вытащил из «Бэхи» канистру, взял мешок для мусора и сухую половую тряпку, набрал в три пластиковые бутылки бензин, потом подумал и вернулся, взяв спички и «Стечкин». Надо будет кобуру завести для него, а то таскаю в штанах, словно бандит какой.

Положив всё остальное в пакет, а «Стечкин» засунув за резинку штанов, я пошёл в путь — дорогу. Мой путь пролегал через железнодорожные линии и лежал круто наискосок, налево, туда, где расположился магазин «Лента», тот самый, который пылал недавно, а требуемый адрес был как раз правее.

Я шёл, а собаки прилегающего частного сектора лаяли, слыша мои шаги. И в какой-то момент я попал во двор стоящей углом девятиэтажки, у которой не было свободных мест для парковки. Идя вдоль припаркованных тачек, я смотрел на окна домов — некоторые ещё светились огнями, народ в городах позже ложится спать, а в некоторых мелькали одинокие огоньки горящих сигарет.

Найдя нужную машину, я натянул на лицо балаклаву и, расстелив половую тряпку у капота, залил её бензином из одной бутылки, засунул тряпку под двигатель авто и пролил из другой бутылки дорожку с лужицей на конце. Вспомнил про карту. Извлекая её из целлофана, я насадил её на ветку дерева. И теперь — самое громкое, после чего мне нужно будет очень быстро эвакуироваться. И я пнул ногой в боковое стекло авто, и то, покрывшись сеточкой, выгнулось в салон. Тут же сработала сигнализация, а «Чери» начала кричать, что с ней делают что-то непотребное. Я пнул второй раз, чтобы пробить паутину стекла, и, просунув в стекло третью бутылку, стал проливать её в салон, где лежали какие-то спортивные сумки.

Вылив всё как можно обширнее и чтобы не быть самому охваченным огнём, я отбежал к лужице, открыл коробок, вытащив одну спичку и, поджигая всю коробку, бросил её в лужицу бензина.

Огонь побежал по дорожке быстро, а я уже убегал, как за моей спиной полыхнуло.

И почти сразу же что-то громыхнуло, а асфальт под моими ногами брызнул осколками камней.

«Ссука, да по мне стреляют!» — подумал я и рванул в полуприсяде, прячась за машинами, уходя тем же путём, каким и пришёл, а выстрелы за моей спиной дырявили тачки, били стёкла припаркованных машин, и всё мимо меня. Стреляли из чего-то недальнобойного — походу, пистолет или даже несколько. Стреляли откуда-то сверху, судя по тому, что первая пуля прилетела возле ног. И, завернув за мусорный бак, выкинув туда пакет из «ОЗОНа», я взялся за «Стечкин», греющийся об мои полузадия за моей спиной. Решая: принять бой или отступить?

Глава 12

Ночной дозор

И тут машина полыхнула с новой силой, походу это огонь добрался до горючих жидкостей. Во дворе же стояла дискотека из десятков мигающих и кричащих машин. Сейчас народ выбежит тушить, сейчас вызовут пожарную службу, сейчас приедут мои коллеги на выстрелы.

А я, вспоминая, был ли пункт в задании «охранять костёр до появления углей», обнаружил, что всё ещё болит голова после добиваний Саши, и единственный тактический манёвр, который я мог себе сейчас позволить, — это отступление.

Выстрелов больше не было, а я рванул прочь, пользуясь мерцающим полумраком, добежал до железной дороги и, перейдя через неё, снял с себя маску и перчатки и пошёл в сторону дома.

Задача была вроде как выполнена, и дико хотелось спать, ведь завтра еще разговаривать, как бы сказала молодёжь, с токсичным начальством. И, прибыв домой, я первым делом снова залез в душ, смывая с себя запахи бензина и пот быстрого отступления. Точно, надо ещё завести стиральную машинку с сушилкой, как у Иры.

Спрятав оружие в подпол, я расстелился на новом матрасе, на новой кровати, с новым постельным, на новой подушке и постарался перевернуть страницу этого дня.

Проснувшись по будильнику в 8:00, я первым делом пошёл на кухню, налил коту воды и досыпал корма. Рыжика не было, видимо, шарится где-то по своим кошачьим делам. Сходил в туалет, почистил зубы, надел форму, взял удостоверение, жетон, карточки на оружие и, выйдя на улицу, проверил ящик. Сегодня тут было пусто. И пошёл в отдел пешим. Тут, во-первых, недалеко, а во-вторых, ходьба полезна. Надо будет ещё, как у Лёхи, милдронат с фенотропилом купить и закидываться по утрам.

И вот, войдя в роту, я дежурно со всеми поздоровался. Но руку жать никому не стал. Ибо они были хмуры, словно грозовые тучи. Тут был ротный, секретарь и командир другого взвода, старший лейтенант Димокрик Дмитрий Дмитриевич (кругленький, невысокий, по-моему, перевёлся к нам откуда-то с Северов), куда я выходил сегодня на замену.

— Вот он, лично пришёл, — выдал Потапов.

На его столе лежало моё заявление на увольнение. Подписанное мной судя по дате две недели назад и командиром моего взвода Мухаматдиевым (ведь я с ним так и не встретился вчера), а так же начальником отдела кадров Прутом Николаем Максимовичем.

— А что с ним? — спросил Дмитрий Дмитриевич у ротного.

— И мне вот интересно, что с ним! — проговорил ротный, повышая тон.

— Боец, ты чего уволиться решил? — спросил у меня взводный Димокрик.

— Господа офицеры, ваши кони медленно скачут, там дата две недели назад стоит. И даже резолюция моего непосредственного командира. Так что, я уже сегодня гражданский человек, пришёл карточки сдать и удостоверение.

— Бля, — закрыл лицо