— А кто-то не из кишлака? — спросил я тихо. — Людей там было больше, чем ты говоришь. Допустим… Бородатый солдат с золотым зубом?

Брови Джамиля поползли вверх.

Тогда я понял — он знает еще о ком-то. А еще, скорее всего, не лжет. У него достаточно духу, чтобы недоговаривать. Но на такую ложь, да еще в таких условиях, нужна смелость. Смелость, которой Джамилю не доставало.

С такими людьми, как этот афганец, нужно работать тонко. Главное — не передавить, чтобы не спугнуть. Иначе хлопот не оберешься. Трусы способны на большие глупости, когда они сильно трусят. И сложно было сказать, чего можно ожидать от этого Джамиля. Особенно когда сам ты находишься в стане врагов.

— Говори, Джамиль. — Угрожающе прошипел Муха.

— Я и так сказал вам такое, за что мне могут отрезать голову…

— Да… Но тех, кто может отрезать тебе голову, — Муха нахмурился. Его тон стал ниже на октаву и еще более хриплым, чем обычно, — здесь нет. А я — здесь.

Джамиль затрясся, как осиновый лист.

— Товарищ старший лейтенант, — строгим, холодным тоном одернул я Муху. — Вы перебарщиваете. Мы не должны привлекать к себе внимания.

— Эта лживая падаль что-то скрывает… — совсем завелся Муха.

— Спокойно, — я посмотрел на старлея исподлобья.

Он уставился на меня в ответ. И выдержал мой взгляд.

— Я знал… Знал, что не следует работать с шурави… Знал… — залепетал Джамиль, но голос его становился все громче.

Я заметил, что гости чайханы стали оборачиваться на нас. Шептаться. Волков занервничал. Обернулся и зыркнул на Муху. Но старлей уже завелся как следует.

— Вы… — пискнул было Джамиль, но его перебил Муха.

— Говори, ты рассказал им о нас, Джамиль? Ты рассказал про то, что будет операция? Откуда ты узнал? — Муха проговорил это, не сводя с меня взгляда.

— Остыньте, товарищ старший лейтенант. Не то остудить вас придется мне, — сказал я с неприкрытой угрозой в голосе.

— Да? Остудить, говоришь? — Ни один мускул на лице Мухи не дрогнул. — И как же ты это сделаешь, Селихов?

В следующий момент я услышал, как под столом щелкнул курок пистолета. Джамиль вздрогнул, тоже уловив этот звук.

Он замер без движения. Руки его, опущенные на стол, задрожали от страха и напряжения.

Ситуация обострялась. Муха протащил пистолет в кишлак вопреки договору с капитаном Мироновым. И я был уверен — его ствол оказался направленным прямо в Джамиля.

— Убери оружие, — сказал я Мухе. — Убери, пока не стало поздно.

* * *

В этот самый момент, где-то в кишлаке Айвадж

Бледнов спрятался за дувал. Дождался, пока незнакомый ему афганец покинет двор.

Потом замполит осмотрелся. Пошел уже сто раз хоженным, знакомым путем — у высокого, но ветхого забора из известняка, мазанного глиной. Когда добрался до огорода, огражденного низеньким забором из жердей, то легко перепрыгнул его. Поспешил к стене небольшого дома. Прижался к ней. Прислушался.

Не заметив ничего подозрительного, Бледнов пробрался на широкий двор, потом — в дом.

— Анахита? — позвал он вполголоса. — Анахита, ты дома?

Из женской комнаты настороженно вышла девушка. Невысокая, слегка полноватая, но по-восточному красивая, она тут же бросилась к Ивану, как только увидела его:

— Ваня!

Анахита пала в объятья Бледнова, сплела руки на его шее. Они немедленно, отбросив всякую настороженность, поцеловались.

Потом девушка припала к его груди.

— Ваня… Я думала… Ты не придешь сегодня…

— Все хорошо, — сказал Бледнов, гладя ее по мягкой, немного выпуклой спине, — я тут. Пришел с агитотрядом. Мы раздаем еду и медикаменты у мечети.

— Я слышала, — Анахита отпрянула от его груди, заглянула в глаза Бледнову, — но не могу пойти. Я дома одна.

— А остальные?

— Мама на площади. Дедушка увел овец на пастбище.

Бледнов заметил на лице любимой какое-то странное выражение. Она то и дело поглядывала на двор через крохотное окошко. Поглядывала так, будто кого-то ждет.

— Я видел… Видел мужчину у вас во дворе… — сказал Бледнов тихо.

— Мужчину? — растерялась Анахита. — А… Это был… Это был Муштак. Живет через два дома от нас. Дедушка просил его починить ворота. Он заходил сказать, что закончил.

— Он не видел?.. — напугался было Бледнов.

— Нет-нет, — поспешила успокоить его Анахита. — Все хорошо…

— Хорошо, — вздохнул Бледнов, приложив ладонь к теплой щеке Анахиты.

— Но… Но скрываться становится все сложнее. Она же растет…

— Обещаю, — сказал Бледнов, когда она накрыла его руку своей ладошкой, — обещаю, мы скоро уедем. Просто нужно еще немного времени.

Анахита покивала.

— Я верю.

— Где она? Спит?

Внезапно за спиной Анахиты раздался звук маленьких шажков. Кто-то шлепал по глиняному полу босыми ножками.

Бледнов посмотрел поверх плеча девушки. Та тоже обернулась.

В дверях в женскую стояла маленькая белокурая девочка двух лет отроду.

— Папа… — пропела она, сонно растирая глазки.

Бледнов медленно отстранился от Анахиты. Столь же медленно, будто боясь, что напугает ребенка громкими шагами, пошел к девочке. Она — ему навстречу.

А потом, когда они оказались совсем близко, Бледнов схватил ребенка на руки, прижал к груди, стал целовать в головку, в щечки, в носик.

— Катенька… — приговаривал он при этом, — папа пришел, Катенька…

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!

Если вам нравится история и вы ждете продолжения, не забывайте добавлять книгу в библиотеку, чтобы не пропустить новые главы. Так же, буду рад получить от вас сердечки на 10 и 9 томах! Заранее благодарю за это. Кроме того, приветствуются ваши комментарии. Спасибо, что читаете =)

Глава 2

— Ты расскажешь мне всё немедленно, — сказал Муха Джамилю, сделав вид, что не услышал моих слов.

Афганец всё равно молчал. Казалось, от страха у него просто перехватило дыхание.

— Что у вас там? — обернулся Волков, который уже давно почувствовал за нашим столиком подозрительную суету. — Всё хорошо?

Муха, казалось, даже не собирался отвечать на вопрос. Теперь он просто сверлил взглядом перепуганного до смерти Джамиля.

— Хорошо, — вместо старлея ответил я. — Продолжай наблюдать.

Волков сглотнул. Глянул на Муху, как бы ожидая приказания от него самого. Но не дождавшись его,