— Не стал бы я здесь оставаться, будь так, как вы сказали. И пытаться взять ситуацию под контроль — тем более. Валерий Сергеевич, — повернулся я к нашему НКВДшнику, — вы сумели поймать стрелка?

— Пара наших людей погнались за ним. Пока доклада от них не было.

— Что с другими членами правительства Польши? Где они?

— На площади никто из них замечен не был. Из дворца, насколько мне известно, никто не выходил. Скорее всего, они там.

— Нам нужно встретиться и обсудить — что это было. И еще, мне нужна охрана, — посмотрел я в глаза Аронову. После чего перевел взгляд на Панчерца. — С правом проносить и применять оружие в том числе в правительственные здания.

— Такое разрешение я дать не могу, — тут же коротко мотнул головой мужчина. — Не мой уровень.

— Так найдите того, кто может. Надеюсь, вы понимаете, что если бы я погиб, это спровоцировало самую жесткую реакцию со стороны СССР? Главу советской делегации убивают на митинге — вы думаете, наше правительство оставило бы это «просто так»? В тот же день сюда прислали бы дополнительные эшелоны с бойцами, а вашу столицу взяли в осаду для полной проверки — кто стрелял, кто отдал приказ, не является ли это попыткой закончить неприятные переговоры и выйти из переговорного процесса самым радикальным способом. А там — может и ваша страна вовсе решила вступить в войну на стороне нашего врага? Тогда и полноценные боевые действия пора начинать. Прямо здесь, на улицах Варшавы!

Я давил на этого сурового мужика авторитетом СССР и своей должностью, чтобы он осознал степень той угрозы, что может повлечь мое убийство. И похоже мне получилось достучаться до него.

После этого я вновь отправился на трибуну.

— Товарищи! — закричал я в рупор. — Произошло чудовищное преступление! Сейчас идет поиск убийцы, чтобы не только наказать его строго по суду, но и узнать — сам ли он решился на такой поступок, или это была намеренная провокация тех сил, которым не понравился переговорный процесс между Речью Посполитой и СССР. Переговоры шли успешно. Это не быстрый процесс и он мог затянуться, но уже сегодняшний день показал, что союз между нашими странами вполне реален. И это могло не понравиться нашим врагам! Они хотят стравить нас в самоубийственной и ненужной ни вам, ни СССР войне! Прошу всех сохранять спокойствие и подождать результатов совместной работы полиции Варшавы и НКВД СССР.

Последнее я добавил «для солидности» и чтобы показать — наше ведомство работает даже на международном уровне и присутствует и в их стране. После этого я покинул трибуну и отправился вместе с Ароновым в сторону президентского дворца. Необходимо встретиться с оставшимися членами санации и обсудить, что они думают делать дальше. Но главное — найти убийцу и понять, кто стоит за этим покушением. Ведь стреляли-то в меня, в этом я уверен совершено точно. Кому понадобилась моя смерть на этот раз?

* * *

Джонатан Найджел раздраженно ходил по выделенной ему в президентском дворце комнате отдыха. Все пошло не по плану! Мало того, что поляки нашли не просто точки соприкосновения с русскими, но и вот-вот должны были «сорваться с крючка», пойдя на поводу у комми и включив в их дурацкое соглашение пункт о неприсоединении к противникам СССР. Так еще и точно рассчитанная провокация провалилась! Идеальный вариант по планам короны был в том, чтобы Польша затянула вопрос о союзе с комми, после чего в самый подходящий для Королевы момент перешла на сторону Великобритании, ударив красным в спину. Не идеальный, но тоже очень хороший вариант — натравить поляков на русских, устроив в Польше гражданскую войну. Да, в этом случае силы Речи Посполитой не будут целенаправленно натравлены против комми, но все равно СССР получит такую занозу в своей красной заднице, что раздавить это их недогосударство станет лишь вопросом времени. Поняв, что идеальный вариант невозможен, Джонатан в перерыве и связался с одним из агентов, который должен был запустить хороший вариант для Британии.

Смерть главы советской делегации от рук поляка, на которого бы после «дела» вышли полицейские ищейки, не оставила бы другого выбора. Но кто же знал, что сначала этот молокосос, как его правильно обозвал Жимерский, заметит агента, а после поступит и вовсе возмутительно для образцового коммуниста, каким их рисуют сами красные — прикроется рядом стоящим человеком!

Казалось, даже эту ситуацию можно обратить себе на пользу. Убит не кто-то, а глава страны, да еще человеком из толпы протестующих. Вот только чтобы получить нужный результат, Джонатану не хватило ресурсов. Уж больно резво этот молокосос понял, какие будут последствия, и активно начал их купировать. Да и команда у него подобралась не глупая. Особенно этот их глава безопасности. И Найджел тупо не успел сделать второй шаг, ожидая возвращения своего агента с докладом. Того слишком быстро засекли и согласно инструкции он ушел в бега. Где он сейчас, не знает и сам Джонатан, молясь лишь об одном — чтобы его не поймали, или при поимке тот успел покончить с собой. След убийцы ни в коем случае не должен вести на Альбион!

Потому и сидел он сейчас в этой комнате, а не паковал экстренно вещи. Иначе сам его быстрый отъезд будет лучше любого иного доказательства. И связаться с кем-то из своих людей тоже не получится. Дворец оцеплен толпой, подконтрольной комми. Да и с полицией они сейчас работают в связке, что еще хуже. Вот и оставалось мужчине лишь раздраженно ходить по комнате, да надеяться, что «пронесет».

* * *

— Вы убили нашего президента и еще смеете отрицать это? — возмущался Эдвард Рыдз-Смиглы.

— Убийца целился в меня, — парировал я, — это была провокация. И чтобы узнать, чья именно, необходимо найти исполнителя.

— Вы так уверенно заявляете о провокации, не потому ли, что все сами подстроили? Пытаетесь увести следствие в сторону! — продолжал спорить главком Польши. — И как быстро вы среагировали там, на площади! Да еще и шагнули за спину Игнацию. Неужели вы думаете, что я поверю в вашу байку⁈

Наш спор мог продолжаться еще долго. К тому же по взгляду мужчины я понимал, что он вот-вот сорвется и прикажет подтянуть польские войска к зданию. Прервал