— С пюрешкой?

— С пюрешкой.

— Буду! А задержался по делу, мороженое ел.

— Да, маме бы это точно не понравилось, сладкое перед горячим употреблять — это я даже не знаю, с чем сравнить. Как мимозы на Новый год. Тебя одно спасло — она в салон красоты ушла, укладку делать по записи.

— Тогда про мороженое наша мужская тайна, пап?

— Ладно, я могила! — И отец на какое-то время погрузился в процесс выкладывания на сковородку котлет и пюре, всё-таки обед успел остыть. — Переодевайся и за стол!

Через несколько минут на кухню пришел уже переодетый в домашнее Тимур, да и кто бы не пришёл на такой запах. Домашние котлеты, это понимать надо, это классика.

— Кстати, есть один серьёзный разговор. — Оба Чирковых произнесли это абсолютно синхронно.

— Ладно, ты первый! — И опять фраза прозвучала на два голоса.

— Да как так! — А вот это уже Тимур. И облегченный смех на кухне.

— Начинай ты, я послушаю, что у тебя такого важного, сын. Тем более, что я догадываюсь, о чем пойдет речь.

Хм, а не так легко, оказывается прыгать со скалы в синеющую далеко внизу воду. И не то, что ты не очень уверен, что долетишь. С этим проблем нет, а вот удастся ли выплыть, вопрос. Хотя… можно отойти назад, пока не разогнался, пока не прыгнул, есть какой-то выбор.

— Вряд ли ты догадываешься, пап.

— Что, разве ты хотел поговорить не про школу? Я решил, что ты собираешься принести пару троек за год и не знаешь, как подготовить нас к этой новости.

— Да ну, фигня какая! — Тимур не заметил, как папа поморщился от этого словечка. — Я в глобальном плане.

— Интересно. В глобальном — это не про лето впереди? Решил, кем хочешь стать, когда вырастешь?

— В том-то и дело, что нет. Даже не знаю, как тебе начать рассказывать. — А вот тут отец напрягся серьёзно. Если сын боится, значит попал в какой-то переплёт. А переплестись может всякое.

— Рассказывай, как есть. Без дипломатии.

— Ладно. Собственно говоря, я ничего не теряю. Я снова купил лотерейные билеты, пять штук.

В голове Чиркова-старшего зародились нехорошие предчувствия. Сынок, которому вскружил голову его первый выигрыш, подсел на азартный игры, не иначе. Но он удержался от комментариев, предчувствуя продолжение. И сын оправдал его ожидания:

— Если тебе интересно, я купил их на те два рубля, которые выиграл по оставшимся двум билетам. Ты же помнишь, у меня их было три.

— Хочешь сказать, все три были выигрышные?

— Да ну, два по рублю, это не считается. Понимаешь, я чувствую, когда и где надо покупать билетики, конкретно какие из пачки вытаскивать.

— Бред. Тебе просто повезло, очень сильно повезло. Так не бывает.

— Согласен, не бывает. Предлагаю тебе записать номера купленных мной билетов, через месяц узнаем, насколько это бред.

— А зачем записывать?

— Ты же научный работник, пап. Эксперимент должен проводиться в максимально чистых условиях. Если ты будешь иметь записи о номерах, не сможешь потом подумать, что я подменил билеты. Будет понятно, что выиграли именно те самые.

— Ладно, допустим. Чего ты хочешь этим добиться, Тимур?

— На первом этапе я хочу, чтоб ты поверил, что мир вокруг не таков, каким ты его себе представляешь. Разрушить твоё понимание о константах.

— Красиво излагаешь. А дальше?

— А дальше, когда ты начнёшь как минимум сомневаться, я попробую тебе кое-что показать.

— Например? — Чирков-старший слегка выдохнул, речь пошла не об участии в краже в составе группы, не о злостном хулиганстве с причинением тяжкого вреда здоровью и даже не о кружке диссидентов. Лишь бы не уголовка и не политика, всё остальное пережить можно.

— Рано пока. Посмеёшься и отмахнешься как от бреда. — Тимур иногда делал паузы в разговоре на пережёвывание пищи, папа его не торопил. Это добавляло сюрреализма в беседу.

— Тогда хотя бы в форме бреда озвучь.

— Некоторые теории о загробной жизни абсолютно ошибочны и одновременно верны. И да, переселение душ может иметь место. — А вот тут отец прямо чуть не засмеялся, оказалось, что всё просто здорово! Сын читает периодику, думает, что-то складывает в голове. Главное, чтоб не увлекался.

— Зря ты так улыбаешься, папа. Я вот, к примеру, недавно вспомнил свою прошлую жизнь.

— Здорово! И кем ты в ней был?

— Сложный вопрос. Не очень счастливым человеком. Одновременно руководителем среднего звена в одной фирме.

— Даже так? Не воином, не крестьянином или монахом? А в какое время, в какой стране?

— Это очень грустный вопрос, я пока не хочу на него отвечать.

— Ну и ладно, захочешь, расскажешь потом. — Было совершенно понятно, что сын не очень хорошо продумал свою историю, вот и сыпется на самых простых вопросах. Но всё равно молодец. — Только причем тут азартные игры?

— Да вот, как раз пытаюсь подобрать слова. — Пауза на прожевать и проглотить кусок котлеты. А папа заметил, насколько органично в руках сына смотрятся нож и вилка. — Короче, реинкарнация, встреча с богами, слово за слово… Мне на какое-то время пообещали максимальный коэффициент удачи в жизни. Как компенсацию за тот слив.

— Какой слив, не понял.

— Ой. Сливом в будущем принято называть максимально неудачный и быстрый проигрыш, мол команда слилась на игре как в унитаз. Десять — ноль, типа того. Ну и нелепая позорная смерть, это тоже слив.

— Так понятнее. — Папа совершенно спокойно воспринимал вываливаемую на него информацию, ему даже интересно стало. — И тебе боги перед перерождением пообещали удачу. А вспомнил ты всё это недавно. Так?

— Какой же ты молодец! Так быстро всё понял, пап. Горжусь тобой.

— Ха-ха-ха, гордится он мной! Что ж я, фантастических рассказов не читал. Ты еще не родился, а я кое-что уже почитывал. Тебе, кстати, тоже этим может быть полезно заняться.

— Чем?

— Рассказы начать писать. Повесть — это сложно, там и персонажей больше, и в голове много держать надо, опять же знать много. А рассказ самое то для начала литературной карьеры.

— Не. Не моё. Для литературы мало сюжетов, там надо со словами играться, причём, удовольствие от этого