Пришёл и сел, как ни в чём не бывало. Меня поразило, что Смирнов, как ни в чём не бывало, провёл совещание и мы все вышли из его кабинета.

— Привет, Мишка, как жизнь? — спросил Николай, когда остальные коллеги скрылись за дверьми своих кабинетов.

— Нормально. А у тебя, я вижу, не очень, — я намеренно сделал ударение на слове «вижу».

Его тонкое тело темнело дымчато-серым. Верхняя чакра была закрыта наглухо, зато нижняя…

— Видишь? — он удивился.

— Вижу Коля, вижу. Хочешь, попробую помочь тебе. Ты же сам сказал, что ц меня есть сила. А она, подтверждаю, есть.

Его вдруг вывернуло, как тот раз на стройке в цеху, и он превратился в зверя.

— Только попробуй, — прорычал он так, что из дверей соседних кабинетов выглянули сотрудники.

— Что тут проис… — спросил Саша из экспортного отдела, но Коля так стукнул по двери ногой, что Побегайло отбросило вовнутрь и он там, в кабинете, видимо, собрал телом пару столов. Прогрохотало сильно.

— Только попробуй, — повторно прорычал Коля и замахнулся на меня тростью, но трость у него вылетела из рук, а самого Колю отбросило на пару метров от меня.

— Уходи! — сказал я. — И не вставай у меня на пути. Не знаю кто ты, но ты не Христос.

— Ладно! Посмотрим! — буквально не человеческим рычащим голосом крикнул он, делая акцент на «а» в первом слове и втором «о» во втором. Очень похоже разговаривают на русском некоторые народы Кавказа. Словно камни с гор сыплятся…

Подхватив трость, Коля так быстро сбежал с пятого этажа, что его топот, кхк-хк, копыт, не дай Господи, прозвучал барабанной дробью.

Сердце учащённо билось, дышал я как паровоз, тянущий в подъём тяжёлый состав и в голове был хаос. Сделав четыре вдоха и выдоха по системе «ибуки», я стал прокачивать живой энергией тонкое тело делая долгие вдохи и долгие выдохи. Для этого я подошёл к окну и поднял взгляд в чистое голубое весеннее небо. Однако мельтешащие в небе, чему-то радующиеся птицы, покоя сердцу не приносили и я закрыл глаза.

Слышал, как открылась одна дверь, другая. Кто-то подошёл ближе. Я медитировал, пытаясь успокоить «бурю в сердце».

— Что это с ним? — спросил меня Саша Побегайло.

— Не знаю, Саша.

— Крыша совсем съехала? Его же Смирнов из дурки забирал, знаешь? И он нормальный был до… кхм, недавнего времени.

— У них так всегда. Ремиссия, кажется, это называется…

— Так его снова нужно в дурку. Он же опасный тип!

Я промолчал, мысленно соглашаясь с парнем, но в то же время поимая, сколько таких как Коля бродит по свету. Я сам таких человек десять «вылечил». Возможно, смог бы поправить мозги и Пенькову, но где его теперь ловить и как подчинить? Я закончил процедуру восстановления утраченной праны — выхлест силы много отнимает энергии — и развернулся. Вдали возле двери своего кабинета стоял Смирнов.

— Зайдите ко мне, Михаил Васильевич.

Я зашёл.

— Присядьте.

Присел на «своё» место за длинным совещательным столом.

— Я слышал о чём вы говорили, — сказал он, не глядя на меня, а глядя в окно.

Наш «разговор» с Колей проходил рядом с дверью кабинета Смирнова, и не услышать рычание Коли было трудно.

— Вы, действительно, можете ему помочь?

— Полагаю, у меня есть такая возможность.

— А у меня есть возможность поймать его. У меня есть телефон его старшего брата Сергея. Я позвоню ему. Коля слушается его, а тот знает, где Колю найти. По крайней мере, он знает где найти его, кхм, учеников. Поможете?

— Он вам родственник? Почему вы о нём печётесь? — спросил я.

— Кхм! Он вылечил мою дочь. Она не спала ночами. Просыпалась в полночь и кричала. Что мы только не делали. Даже священника приглашали. А Коля что-то пошептал и она успокоилась. Правда вскрикивает иногда по ночам. Но редко.

— Надо посмотреть вашу девочку, — вздохнул я. — Дальше может быть хуже. Прямо сегодня поедем.

— Она в Новошахтинске.

— Значит, везите её сюда. Иначе… Вы итог видели перед собой.

— Вы так думаете?

— Уверен. А на счёт Николая… Ловите, вяжите, зовите… И обязательно крепко вяжите. Он и так-то парень сильный, а в изменённом состоянии он очень опасен. Я как-то девочку трёхлетнюю удержать не мог на руках, когда лечил.

— Так вы лекарь⁈ — удивился Смирнов.

— Я предпочитаю слово: «целитель». Лекарь — те кто лечат, то есть врачи. Я не лечу, а исцеляю.

— И что, если не секрет?

— В основном — души. Но и кое-какие внутренние повреждения.

— Диагноз ставите?

Я скривился.

— Предпочитаю по уже имеющемуся врачебному диагнозу. Так легче доказать результат лечения. Но и сам, да, диагностирую.

— А у меня? — задал Смирнов обычный, для меня, вопрос.

— У вас? У вас много чего по мелочам. Вас ведь тоже Николай лечил. Но у вас сильная натура. Разрушить у него ваше «тонкое тело» не получилось. Вы же «Лев» по гороскопу, а значит натура пылкая, страстная. У вас проблемы с моче-половой системой. Николай не терпит конкурентов в этой, кхм, сфере. И… Вы можете подняться из кресла?

Смирнов послушно встал и вышел из-за стола. Я тоже. Мы постояли некоторое время друг перед другом, потом я кивнул и показал ему на его кресло, предлагая сесть. Сел и сам.

— Он вам передавил седалищный нерв. Массаж делал?

Смирнов кивнул.

— И там периодически болит, да? Тянет ногу в тазу?

— Тянет. И сейчас.

— Похоже, он только что «придушил» вам нижнюю чакру. Э-э-э… Вторую с низу, да. Которая за «это самое» отвечает.

— Как это «придушил»? — удивился Смирнов.

— Э-э-э… У человека, говорил классик, всё должно быть прекрасно, и душа, и тело, и помыслы. Поэтому у гармоничного человека энергия проистекает через, э-э-э, допустим, семь выходов сброса. У не гармоничного, в основном, через три-четыре. Остальные, очень не развиты. Потому и болеют люди, переполняясь энергией в относящихся к этим центрам, органах. Но и другие органы тоже страдают, от перерасхода силы, из-за, э-э-э, слишком открытых, кхм, центров.

— У йогов, эти чакры, да? — Смирнов смотрел на меня недоверчиво.

— Это у всех людей,