Отнюдь не все мои матрицы когда-то принадлежали врачам, поэтому знания о лекарствах и лЕкарстве, как практической науки, нужно было перевести в умения. Чем мы на своих «игрищах» и занимались, проводя тренировочные реанимации, перевязки, хирургические операции. За более чем тысячу прожитых жизней чем только мой «предок» не занимался. Только в космос вместо земных космонавтов он не летал, но за пределами Земли (и не только) был, да. И всё это в моей матрице присутствовало именно в виде умений и навыков. Но если матрицы передавать другим людям, вних оставались только знания и умения того «меня», чья жизнь сформировала эту матрицу. Поэтому и нужна была практика.

Не буду рассказывать, что нами предпринималось с целью прохождения хирургической практики, кхм-кхм… Не все воспримут наши действия адекватными и кое-кто может обвинить автора в психическом расстройстве, однако все медикусы использовали и используют трупы для получения соответствующих навыков. Чтобы уметь резать, надо резать. Чтобы уметь шить, надо шить. Самовыкованные хирургические инструменты у нас имелись.

Дело в том, что и я сам лично в своей жизни не был ни лекарем, ни хирургом, и мне тоже нужен был толчок, чтобы знания переданные другими матрицами «заработали». Вот я и тренировался, кхм, прости Господи, на кошках, собаках и свежих покойниках. Причём, не все покойники были выкопаны из земли. В подмосковных лесах орудовали шайки разбойников и мои старшие «товарищи» на них охотились. Раненых татей они оперировали, приводили ко мне, а я «вербовал» их в свой отряд. Убитых мы использовали для медицинских практик.

И всем этим я занимался не ради того, чтобы стать придворным или каким другим лекарем, а для себя. Мало ли что может случиться со мной, с членами моей семьи или с членами моей команды. Жить то мне тут предстояло долго. Очень долго.

Даже если я доберусь до челнока, не факт, что он поможет мне вернуться в, э-э-э, будущее. Хоть и была у меня такая надежда, но она была такой мизерной, что совершенно не грела меня. Один шанс из миллиона. Почему я думал, что шанс был? Да потому, что в челноке в качестве штурмана присутствовала одна из моих матриц, которая через «искин» челнока должна была иметь связь с Флибером. Ведь я отправил его сюда тогда, когда Флибер ещё был со мной. А челнок — субстанция вневременная и внепространственная.

Это ведь был простой сгусток энергии образованный энергетическими сущностями существующий вне материи и вне времени как мы их понимаем. Правда приспосабливаемый для эксплуатации и материальных существ, ибо в том мире и втой части космического пространства, откуда он прибыл на Землю, эти две формы жизни существовали сообща.

* * *

— Знатные хоромы, правда Михал Юрьевич, — кряхтя от жара и постанывая под двойными ударами берёзовыми вениками, спросил царь Василий Иванович, лежавший, распластавши чресла на липовом полке, застеленным белой простынёй.

— Знатные, правда, Василий Иванович. Себе такие построю. Поможешь, Фёдор? А-а-а…

— Помогу, а-а-а… Что ж не помочь. Хочешь, мои мастера и соберут тебе её. За особую плату, конечно…

— Хе-хе… Добро! О плате сговоримся.

И меня, и Захарьина тоже охаживали вениками мои крепкие «отроки». Парное помещение было большим, на три больших полки и на одну маленькую, сидячую. С другой стороны широкой и высокой, в полный царёв рост (метр восемьдесят, если что), двери, располагалась выступавшая вовнутрь «каменка» на которую банщики плескали горячую воду, разбавленную квасом.

— Пожалейте царя, — простонал Василий Иванович.

— Прекратить? — спросил банщик, не останавливая процедуру.

— С чего бы это? — удивился государь. — Но помягше, помягше…

— Продолжайте полковник, — сказал я.

— Это кто полковник? — спросил царь. — Он? Мал ещё больно для полковника.

— Это я историю одну вспомнил про королеву Арагонскую Екатерину.

— Расскажи.

— Она скабрезная, государь. Стоит ли пересказывать? Про государыню ведь?

— Кхм! То не наше королевство! Про чужих господарей можны любые истории, еслои они мне рассказаны.

— Понял, государь. Тогда слушай… Шла как-то королева по дворцу и увидела, лежащую на полу серебряную монету и нагнулась за ней. А это один стражник так служанок приманивал. Они нагнутся а он подскакивал сзади, задирал подол и… Ну, ты понял, да, государь…

— Понял-понял, — сказал Василий Иванович, начиная подхихикивать.

— Ну, так вот… А во дворце-то у английских королей темно. Жадные они, на свечах экономят. Вот тот стражник и не узнал королеву сзади, подскочил, задрал подол и…

— А ха-ха! — рассмеялся царь.

— Это ещё не всё, государь. Королева, подмахивая, спрашивает: «Это кто такой дерзкий, что на королеву сзади напал?» Услышал стражник и узнал голос королевы и остановился в своём движении. «Стражник, Джон!» — бодро докладывает стражник. «Ну, что ж вы остановились, Джон» — говорит королева. — «Продолжайте полковник».

Парная едва не развалилась от хохота двух «лужёных» глоток. Потом царь, отсмеявшись, спросил:

— Так это ты так над своим государем пошутил? Продолжайте полковник, ты ему сказал.

— Ну, да. Чтобы тебя позабавить. Не надсмеяться над тобой, не дай Ббог. Если бы я не рассказал тебе эту сказку, то да, а я же для тебя, государь…

Я, своим быстрым-быстрым словоизвержением изобразил испуг.

— Ладно! Ладно! Не серчаю я на тебя. Добрая история, да Михал Юрич?

— Очень добрая. Так и просится на лубок.

— Хм! А и впрямь! Но, нельзя. Народу всё равно, чья государыня. Он и про англичан-то ничего не слышал, народ тот. Эх!

Потом поиграли в бильярд. Обоим моим гостям понравилась игра. И тот и другой легко освоили технику удара, так как от техники удара копьём она мало чем отличалась, а физическая подготовка, что у того, что у другого была на высоте. Оба имели мощную мускулатуру и высокий рост.

— Сделаешь мне такой стол, — сказал царь. — Доброе занятие. И одному можно, как ты говоришь: «шары погонять» и вдвоём.

— И вчетвером, государь, если пара на пару.

— Хм! Говорю же,