Кошко между тем успел выяснить у мужика, когда и где произошла кража его имущества, какая у него семья, как тот оказался у доходного дома, а дальше я уже внимательно прислушался к их диалогу.

– И чем же тебе этот извозчик не глянулся, Сидор Артемьевич?

– Дык, ваше высокородие, что это за вощик, который коня своего боится? Не-е-е, одет он был как положено – и желтый кушак был, и шапка с желтой лентой, и жетон кожаный с номером рассмотрел на нем, только не вощик он. Точно вам говорю. Вот истинный крест, – мужик быстро перекрестился. – И жеребчик его не уважал. Я это тоже приметил. Не нравился он жеребчику. Коник и уши прижимал, и скалился, и даже лягнуть его пытался.

– А тебя твой Рыжий уважал? – с улыбкой спросил мужика сыщик.

– А то, ваше высокородие. Он за мной как собака бегал, морковку выпрашивая. А все почему?! К животине надо с любовью подходить. Бывает, в гору Рыжий воз тяжелый тянет, а я рядом иду. Смотрю, тяжко ему, вот-вот встанет. Другой хозяин кнутом бить начинает. А я подойду к свояму и на ухо ему шапчу: «Давай, милый мой, поднажми, я тебе дома посыпки за это заварю». А он будто все понимает: как наляжет на хомут и вытащит воз в гору.

– Значит, рассмотрел ты извозчика хорошо? – прервал мужика сыщик.

– Хорошо, ваше высокородие. Барынь нет, а его хорошо. И коня с пролеткой тоже. Мечтал: мне б такую и жеребчика такого. Только они вместе поболее ста пятидесяти рублев стоить будут. Где же такие деньги заработаешь? Мне бы хоть рублев сорок, а лучше пятьдесят.

Кошко во время бесхитростного этого монолога крестьянина Прошина подошел к сейфу, порылся в нем и принес к столу несколько фотографий. Три из них положил на стол.

– Смотри, Сидор Артемьевич. Похожее родимое пятно видел у извозчика?

На фото были изображены родимые пятна разных размеров и конфигураций. Прошин внимательно присмотрелся и уверенно ткнул пальцем в фото, лежащее в середке.

– Вот такое у вощика было, – твердо произнес он. – Я вот по этой завитушке запомнил.

– Хорошо, а теперь посмотри на эти фотографии и скажи, был ли на кого из них похож извозчик. – С этими словами Кошко выложил на стол еще три фото с лицами в анфас.

В этот раз Сидор всматривался в изображения намного дольше, а потом спросил Кошко:

– Звиняйте, ваше высокородие, а можно им вот так лицо прикрыть? – Мужик показал рукой, что хотел бы прикрыть низ лица у опознаваемых.

Начальник столичного сыска хмыкнул, однако просьбу Прошина выполнил. Вырвав из блокнота три листка, он ими прикрыл на фотографиях нижнюю часть лиц и посмотрел на свидетеля. Тот долго рассматривал фото с разных сторон, а потом показал пальцем на левую фотографию.

– Вот этот. Взор такой же и нос. Только у вощика борода была, а тут он без бороды. Но похож. Особенно взгляд. А эти не похожи. – Крестьянин, произнеся последние слова, энергично помотал головой.

– Замечательно, Сидор Артемьевич. Сейчас вас отведут к судебному следователю, и он произведет формальное опознание и запишет ваши показания. Спасибо, вы нам очень помогли. – Сыщик, взяв обеими руками правую ладонь крестьянина, с силой пожал ее, введя Прошина в явное смущение, а точнее, в полный шок.

Не ожидал забитый жизнью и обстоятельствами крестьянин, что такой высокий чин не только снизойдет до того, чтобы поблагодарить, но еще и не побрезгует руку пожать.

– Федоров! – громко крикнул Кошко.

Почти мгновенно в дверном проеме, открыв дверь, материализовался полицейский надзиратель. Сыщик объяснил ему, что надо делать. Федоров махнул крестьянину, чтобы тот следовал за ним, а я, не выдержав, спросил Кошко:

– Кто?

– Леонид Петров по кличке Петрик. Вор-домушник, поэтому и извозчик из него никакой. Это уже даже не след, а тропа к нашим похитителям.

Глава 6

Переговоры

– Федоров, Прошин, стойте, – скомандовал я выходящим из кабинета надзирателю и свидетелю, после чего залез во внутренний карман расстегнутой бекеши, которую так и не успел снять, и достал пачку денег, которую прихватил с собой для поездки в столицу.

Отчитав шесть «углов», или четвертаков, то есть шесть розовых купюр по двадцать пять рублей, протянул их Прошину.

– Держи, Сидор, ты действительно лично мне очень сильно помог. Купи себе хорошего жеребчика с пролеткой, о которой мечтал, и возвращайся к семье.

Глаза крестьянина остекленели, и он застыл статуей, не смея дышать.

– Бери давай, – ткнул в бок Прошина полицейский. – Тебя его превосходительство награждает. Бери…

Крестьянин после очередного толчка в бок заторможенно протянул руку ко мне, и я вложил ему купюры в ладонь. Прошин посмотрел на деньги и бухнулся на колени.

– Спаси тя Христос, ваше высокородие! – видимо, не зная других обращений, выкрикнул он и начал отбивать поклоны, истово крестясь при этом.

Я отделил еще один «угол» и протянул его Федорову.

– А это тебе за хорошую службу.

– Рад стараться, ваше превосходительство! – гаркнул надзиратель, и купюра мгновенно оказалась у него в руке, а потом словно испарилась.

Я даже не понял, куда она делась. Вот ведь фокусник.

– Все, Федоров, забирай Сидора, а нам с Аркадием Францевичем надо посовещаться, – скомандовал я.

– Не слишком ли щедро награждаете, Тимофей Васильевич? Как бы Прошин не умер от счастья, – улыбаясь, произнес Кошко, когда за парочкой закрылась дверь.

– Аркадий Францевич, я готов заплатить куда больше, лишь бы найти Нину Викторовну живой. Она мне как мать стала. Вы же знаете, я родителей в двенадцать лет потерял, а в четырнадцать умер дед, и я остался сиротой. А теперь я родителей, можно сказать, нашел в Аркадии Семеновиче и в Нине Викторовне. – Я резко выдохнул через нос, после чего продолжил: – А что у вас есть на этого Петрика, Аркадий Францевич?

– Леонид Аристархович Петров, 1870 года рождения, уроженец города Санкт-Петербург, из мещан, первый раз был пойман на квартирной краже в возрасте шестнадцати лет и присужден к исправительному арестантскому отделению на шесть месяцев. Пройдя эту воровскую академию, продолжил заниматься кражами, оттачивая свое мастерство. Больше десяти лет его не могли поймать, пока на одной из краж он не был задержан с поличным. Причем анекдотичным образом. Попался ногой в капкан, который хозяин квартиры установил возле сейфа против воров. – Кошко расхохотался.

Я же лишь немного улыбнулся, вспомнив фильм «Берегись автомобиля». Видимо, защита своего имущества от воров с помощью капканов имеет древнюю историю.

– Получил четыре года арестантского отделения. Выйдя на волю во второй раз, Петров каким-то образом два года