Нестройное «да» прилетело со всех сторон, и они просидели на своих местах до самого вечера. Ту, разок показавшую себя пушку русские все-таки подбили даже без аэростатов, но зато Элвин и остальные смогли огнем из винтовок отогнать саперов, когда те снова показались у реки. Было страшно, но они побороли страх, и от этого все внутри парня пело.

Он даже невольно представил, как его приглашают в Вашингтон, как лично президент благодарит его за то, что остановил русских захватчиков, а прекрасная Элис вешает ему на грудь медаль. Она так близко, что он даже может чувствовать ее запах. Правда, девушка почему-то пахнет потом и чесночными лепешками. Впрочем, чесночные лепешки никому не чужды — Элвин вытянул руку и наткнулся на щетину.

Только в этот момент он понял, что задремал, а теперь над ним склонился пришедший в себя Гарри.

— Добавки хочешь? — Элвин сжал кулаки. — То, что ты спас мне жизнь, не остановит меня от еще одного удара.

— Нет, — Гарри потер челюсть. — Наоборот, хотел сказать, что ты был прав. Днем уходить было слишком глупо — русские бы точно заметили и взяли на марше. Но вот теперь… В темноте мы легко дойдем до Эль-Пасо.

— Мы не будем сбегать!

— Сидеть тут без связи, без офицеров — верная смерть!

Они спорили так несколько минут, пока их не прервал дрожащий голос Боба Барнса.

— Смотрите! Город горит!

Элвин повернулся в сторону Эль-Пасо, и над ним действительно поднималось красное зарево. И как-то разом все стало понятно. Русские и не стремились пройти через их брод или даже через мост. Узнав про мины, они просто сделали крюк и зашли в Эль-Пасо со стороны Мексики! Подло, нечестно, но… К зареву пожара добавились звуки выстрелов, а потом и рев приближающихся моторов.

— Уходим! — закричал Элвин во весь голос. — Уходим! Через поля, на юг, в сторону железной дороги!

Возможно, еще утром он бы попробовал пробиваться к мосту. Они ведь должны были защитить прежде всего именно его. Но этот день сделал Элвина умнее: он видел, как разрушительны выстрелы броневиков, чуть на своей шкуре не ощутил, как точно бьют русские снайперы, ругался, когда их собственные выстрелы и даже снаряды ничего не могли поделать с вражеской броней. Мост был обречен, а они еще могли успеть.

— Чардж! Чардж! Чардж! — кричал Элвин, почти как их лейтенант в учебке.

Как бы быстро русские ни зашли в город, оттуда еще успеет уехать хотя бы несколько поездов, и они должны — просто обязаны — успеть хотя бы на последний из них! Чтобы сражаться дальше! Против такого опасного врага Америке пригодится каждый из ее солдат!

* * *

Элис чувствовала, что в городе что-то изменилось. Вроде бы она общалась с теми же людьми, делала все те же дела, но все неуловимо стало по-другому. Как будто чего-то не хватало… И стоило ей задуматься, «чего», как она сразу поняла — не было Макарова! Нет, они и раньше могли не пересекаться неделями, но в то же время генерал всегда был неуловимо рядом. То мелькал вдали, проверяя заводы, то солдаты обсуждали новые учения, то торговцы жаловались на поборы, готовясь грызться за каждый цент подросшей прибыли.

А тут мало того, что Элис не видела самого Макарова, не было и слухов хоть о каких-то его делах в городе или даже штате. Когда девушка это поняла, то начала приглядываться, кого еще она давно не встречала, и не нашла главного разведчика генерала, Огинского, а также его броневого коммандера, Буденного. Того самого ловкого усача, что и ее саму взял в плен. И что еще они задумали? Прямо спросить это Элис было не у кого, поэтому единственное, что ей оставалось — это каждый вечер включать радио и ловить сначала передачу из Вашингтона, а потом и их собственную.

— Подлый враг в очередной раз доказал, что с ним невозможно мирно сосуществовать, — вещал бодрый голос, ловко добавляя тревожные нотки. — Президент Рузвельт всегда говорил, что чужаки не остановятся, и вот к нам дошли новости, что их заметили сначала в Аризоне, а потом и на границе Техаса! Вы представляете, почти полторы тысячи километров от Сан-Франциско — огромное расстояние, но враг уже там. И только все вместе, став плечом к плечу, мы сможем остановить эту угрозу. Те, кому приходится больше работать, теперь понимают, для чего это нужно. Те, кто еще недавно сомневался, точно ли его служба нужна Родине — хватит думать! Каждый солдат, каждое ружье скажут свое слово в этой войне за нашу Независимость!

Элис хмыкнула. Громкие слова не цепляли ее, но вот сама идея — кажется, у отца все-таки нашелся умный человек, который сумел подобрать правильный образ, чтобы сплотить нацию. Макаров постоянно говорил о Гражданской войне, и раньше это разрушало половину аргументов, что пытались на него обрушить, но теперь… Пусть американцы вспомнят и другое священное для них время.

А голос тем временем продолжал.

— Наш храбрый майор МакДиггери передает, что на мосту через Рио-Гранде остановлено несколько тысяч русских. Им не пройти вперед через наши мины. Позади в любой момент могут подняться храбрые бойцы Нью-Мехико и Аризоны. Преступное бездействие демократов в последние годы привело к тому, что в этих штатах не оказалось действующих фортов, которые могли бы остановить вылазку русских. Но генерал Першинг держит всю ситуацию в стальном кулаке. Враг не пройдет! А все, что ему достанется в итоге на нашей земле, так это пара метров на кладбище, и все.

Элис снова кивнула, узнавая отца. Ловко воспользоваться даже не самыми приятными новостями, чтобы подсветить своих людей и ударить по конкурентам. Или это уже Херст? Этот газетчик ведь сам думал выдвигаться от демократов, но те испугались его постоянной лжи и ничем не сдерживаемых амбиций, предпочтя амебу Паркера. Задавив нынешних лидеров, Херст вполне мог бы подхватить рухнувшее знамя демократической партии. А учитывая, что в рамках компромисса Вашингтонская радиобашня была доверена именно ему и его людям, это даже не выглядит невероятным.

Неожиданно Элис осенило. Заварушка на границе Техаса, исчезнувшие Макаров и его генералы… Нет-нет-нет! Девушка начала наворачивать круги по комнате.

— Да зачем ему это?

Еще круг.

— Нефть рядом с Хьюстоном? У него и своей хватает.

Круг.

— Порт Нового Орлеана? Все равно им не плавать с той стороны Америки.

Два круга.

— Выход на ветку к стали Бирмингема? Вряд ли местные дельцы настолько отчаялись, что пошли бы