Что ж, пирожное мы доели, кофе допили. Ждать Лейкина с театральным деятелем? А с какой стати? Я рассчитался, оставив на чай гривенник (хотя и не заслужили!) и мы вышли из залы.

Только подошли к гардеробной, чтобы взять верхнюю одежду, как в ресторан ввалился господин Лейкин, а с ним еще какой-то длинный и бородатый дядька.

— Иван Александрович! Анна Игнатьевна! — завопил наш издатель. — Куда это вы?

— Николай Александрович, — строго сказал я. — Вы нам назначили на семнадцать часов. Сейчас уже половина шестого.

— Ну, подумаешь, на полчасика опоздал. С кем не бывает?

— Николай Александрович, вы хотели меня познакомить с Павлом Артамоновым, — дернул Лейкина за рукав длинный бородач.

Лейкин посмотрел на длинного, перевел изумленный взгляд на меня.

— Так что такого? Вы же не померли, ожидаючи?

— С дороги отойдите, — попросил я. — У вас имеется лишнее время, у меня нет.

А я и на самом деле был слегка заведен. Понимаю, все в жизни бывает, но назначить встречу и опоздать на полчаса? Государь на аудиенцию пришел минута в минуту, а тут какой-то издатель? Ладно, все понимаю, но извиниться — пусть и формально, он мог бы? А вместо извинений — подумаешь, на полчаса…

— Подождите, Иван Александрович… — оторопел Лейкин. — Вы что, так просто возьмете, и уйдете?

— Вы меня не слышали? — поинтересовался я, помогая Ане просунуть руки в рукава пальто. — Вы опоздали. Значит, встреча для вас не так и важна. Что ж, я теперь знаю, что своих авторов вы не уважаете. И сделаю соответствующие выводы.

— Совершенно верно, — поддакнула Анька.

— Николай, так мы к Артамонову идем, или нет? — проявил нетерпение театральный деятель.

— Сергей Иванович, так вот же, ваш Артамонов стоит, — показал Лейкин на меня, потом кивнул на Анну. — И вот, это тоже он. И оба капризничают.

Театральный деятель с недоумением вытаращил глаза. Наверное, у него тоже не укладывалось в голове, что Артамоновых может быть сразу двое. Причем — один из них чиновник, в немалых для такого возраста чинах, да еще и с «владимиром» на груди, а второй — красивая барышня с толстой косой, в скромной блузке и юбке (сведущие люди знают, что скромная одежда стоит, иной раз, гораздо дороже, нежели яркая).

— Иван Александрович, так в чем же дело? Мы же приехали, а вы тут кобенитесь. Цену себе набиваете? Так вам, даже при протекции государя, никто столько платить не станет. Кому вы кроме меня-то нужны?

М-да… Если у Лейкина и был шанс поладить со мной, несмотря на опоздание, то теперь этот шанс пропал.

— Так, господин Лейкин. Считайте, что нет у вас больше такого автора, как Артамонов. Да и Максимова тоже нет. То, что вам передано — печатайте, отбирать не станем, а вот новые вещи — все. И все авторские права у вас аннулированы. Считайте, что «Принцесса Марса» отдельной книгой у вас не выйдет. Завтра я свяжусь с адвокатами, они все формальности исполнят.

Про адвокатов, конечно, я погорячился, но Лейкин-то об этом не знает. Зато он знает, что половина автора — очень дотошная в финансовых вопросах. А вторая половина, как-никак, юрист.

— Иван Александрович, простите, случайно вырвалось, — заюлил издатель. — Да что же вы на всякую ерунду-то обижаетесь? Я вас никуда не пущу!

Лейкин встал в дверях, а туша у него будь здоров.

— Нет-нет, постойте, — вступил в разговор и театральный деятель. — Мы договорились с Николаем Александровичем, я все бросил, приехал.

Ну да, я сейчас подорвусь, побегу.

— Со мной лично вы ни о чем не договаривались, а господин Лейкин сам назначил время. А если он опоздал, значит, ему не слишком-то и хотелось нас знакомить. К тому же, он мне сейчас нахамил.

— Так я же извинился, Иван Александрович! — опять завопил Лейкин.

Какие интересные люди. Считают, если они извинились — так и все?

— Будьте так добры, выпустите нас, — попросил я. — Иначе, я вас просто-напросто вынесу, а потом сдам в полицейский участок.

У меня в кармане шинели даже свисток лежит. Свисну, городовой прибежит. Здесь не Череповец, в участок Лейкина по моему требованию не определят, но испугать — испугают. Но он уже малость оторопел. Или вспомнил, что имеет дело не просто с литератором, но и с литератором, за чьим творчеством следит САМ[1].

К тому же, здесь все-таки ресторан. И хотя время еще не самое пиковое, но парочка посетителей уже зашла и теперь, вместо того, чтобы раздеться и проходить в залу, с неким удивлением посматривала на нас.

Я кивнул швейцару, чтобы тот открывал дверь, пропустил Анну, вышел сам. А следом за нами пошел и «деятель».

— Подождите, господин коллежский асессор, не знаю вашего имени-отчества. Понимаю, Николай Александрович опоздал — к слову, по моей вине, потом наговорил вам глупостей, но я-то здесь при чем? Я искренне желаю поставить в Александринском театре вашу сказку. Она прямо-таки создана для сцены!

Еще бы. Евгений Шварц эту сказку как раз для сцены и писал. Действительно, «театрал» ни в чем не виноват. Да и «Обыкновенное чудо» хочется на сцене увидеть. Только с Лейкиным я больше дел иметь не желаю.

— Как я слышал, вас Сергеем Ивановичем зовут? — повернулся я к «деятелю». — Сергей Иванович, вы после репетиции наверняка очень проголодались? — Тот кивнул, а я продолжил. — Обедайте, не переживайте. Сможете завтра со мной встретится?

— Иван Александрович, завтра вам некогда, завтра вы заняты, — вмешалась Аня.

Точно, завтра я буду занят. Дело семейное, но отменить его не получится. А через два дня уезжаю.

— Жаль. Но что поделать. Значит, не судьба «Обыкновенному чуду» появится на сцене.

Теперь уже завопил и театральный деятель.

— Как это так — не судьба? У меня Далматов мечтает Медведя сыграть, а Славина — принцессу! Там и всего-то нужно кое-какие ремарки вставить, роли распределить.

Про Славину я от кого-то слышал, но, как мне казалось — это уже зрелая актриса. Куда ей после Симоновой принцессу играть?

— Единственный вариант, если вы приедете ко мне на квартиру прямо сегодня, часов в десять.

Ужинать мы сядем в восемь, как раз и успею. Конечно, можно бы «театрала» и на ужин позвать, но без уведомления родителей не стоит.

Театральный деятель был согласен.

— Приеду. Куда подъезжать?

— Иван Александрович, а зачем десяти часов ждать? — снова вмешалась Аня. — Не проще ли Сергею Ивановичу проехать с нами прямо сейчас? Время есть, чаю и бутерброды я организую. Пока обсуждаем, он перекусит.

И кто скажет, что моя соавторша не гений?

Уже в пролетке — в столице еще снега