в Белорецке и попросил чтобы с ним связались по поводу одной операции, которую очень рискованно проводить. Вечером в Опалиху ему курьер привез телефон. Влад раскрыл коробку и там лежал с виду обычный смартфон. При включении он попросил его пройти идентификацию по роговице глаза. Когда включение прошло он увидел сообщение, что звонок будет через час. Позвонил ему референт Максима Николаевича и поняв в чем дело попросил выделить генный материал для анализа, который надо было отвезти в одну лабораторию в Москве. Наутро он так и сделал и решил, что лучше всего подойдет кровь пациентки. Пробирку с материалом он сам отвез по адресу, где ничто не напоминало о лаборатории. Неприметное здание за третьим кольцом и вход со двора. Там он просто передал пробирку в окошко и все. Через день ему пришло сообщение, что материал для введения пациентке можно забрать там же. Он также приехал и забрал три ампулы на три инъекции. В той же коробочке была и инструкция. Нужно было слать три инъекции по одной в трое суток. Так как больная была подключена к капельнице, то ввод препарата прошел незаметно для персонала. Небольшой одноразовый шприц в кармане никто не увидел. В аурной картине он сразу после первой инъекции увидел изменения. После третьей глиобластома сжалась и перестала расти совсем. Он буквально понимал, что глиальные клетки сжирают ее на корню. Им как-то дали понять, что это враг и иммунитет заработал на полную мощь. Он ежедневно отрисовывал изменения в аурной картинке и через неделю попросил коллег сделать заново МРТ, чтобы оценить текущее состояние глиобластомы. Томография показала, что опухоль уменьшилась примерно втрое, что сразу отразилось на самочувствии женщины. Она стала весела, стала охотно принимать пищу. Слабость и анемия ушли, головные боли почти прекратились, в глазах перестало двоиться.
Собранный консилиум констатировал, что операцию пока делать рано, так как налицо ремиссия неизвестной этиологии. Для подтверждения ремиссии сделали еще и КТ и даже позитронно-эмиссионную томографию. Благо такой аппарат в Боткинской больнице был. Влад все время отсматривал анализы крови и изменения в ауре. Через две недели аура стала как у здорового человека и он категорически уже не видел опухоль. Тогда он вынес свое заключение о ремиссии неизвестной этиологии, но добавил, что скорее всего иммунная система все-таки распознала клетки глиобластомы как инородные и стала сама бороться с ними. Механизм включения иммунитета остался пока неизвестным. Но Влад подозревал, что размер опухоли все-таки имеет значение и при ее разрастании иммунитета может и не хватить. Затем последовала командировка в Питер, где он нашел крошечную спинальную рецидивную опухоль в поясничном отделе позвоночника и сам сделал операцию, а также его ждала еще одна операция по декомпрессии тройничного нерва. Обычно такая операция проходит под микроскопом, но он столкнулся с тем, что через микроскоп он теряет аурное зрение. Тогда он опять обратился к старшим товарищам с Южного Урала и получил специальную сильную лупу с подсветкой из кварцевого стекла, которая не мешала аурному зрению. Проведя успешно операцию по декомпрессии тройничного нерва он вернулся в Москву. Наконец настало время отпуска и он решил на неделю съездить на Урал, чтобы посмотреть результаты сканирования и все-таки решить вопрос с датчиками для визуализации его аурного видения.
Встреча прошла как в предыдущий раз. Только пилот дрона был другой. Но в этот раз он все-таки проехался по Магнитогорску. Гигантский металлургический комбинат дышал дымом и по рельсам тепловоз вытягивал состав с очередным металлопрокатом. Заложенный еще старшим Юсуповым он не терял своей актуальности и сегодня спустя почти сто лет после своего открытия. На базе на этот раз был народ и там его и встретила Ия Николаевна. Она быстро дала команду переложить его багаж в свой дрон и они вылетели к месту назначения. На этот раз это был обычный лабораторный комплекс, спрятанный в тайге, куда не вела ни одна дорога. Вполне в духе семейки отшельников. Пешком сюда фиг дойдешь. Он посмотрел на свой телефон — спутников он не видел. Видимо все глушится сигналами РЭБ. И вообще над этой зоной спутники не летали. За исключением геостационара, который висел прямо над заповедником и принадлежал Юсуповым. Долетев она запарковала дрон и они прошли в здание.
— Владислав Андреевич! У нас тут есть гостевой корпус. Там есть кафе-ресторан и квартиры для приезжих. Так что все рядом. Мы срезы смотрим сегодня или завтра начнем, а то уже вечер и смотреть нам долго.
— Давайте тогда завтра. Чтобы потом не отвлекаться.
Утром после завтрака они засели в бокс, где Влад смог ознакомиться со срезами головного мозга и тех мест, которые Ия начала ему показывать. По зрительным полям ему стало все ясно, но классифицировать их было пока рано. Это вообще процесс проб и ошибок и требовал времени. Но она показала ему группу клеток в районе солнечного сплетения, которые отличались по структуре от клеток нервного узла. Ия предположила, что они имеют какую-то защитную функцию и предложили попробовать иннервировать участок датчиками и попробовать возбудить этот участок слабым током.
Ия Николаевна уложила его в полулежачее кресло вместо кушетки и присоединила электроды слаботочки явно сделанные из платины к прилегающим областям верхней части живота, потом вынув планшет начала сравнивать выбранные точки с атласом тибетской медицины соотнося выбранные точки с точками на атласе. Поправив иглы она подала небольшое напряжение. По ощущению как у прибора электрофореза — вольт так 12–14, потом добавила и когда напряжение достигло 24–26 вольт с его пальцев сорвались голубоватые молнии которые ударили в женщину и ее отбросило на пару метров от кресла.
— Ни фига себе за хлебом сходил, — проговорил потрясенно Влад, — вы там живы?
— Вот это шибануло, — потрясла головой Ия, — никак не меньше 150 вольт.
— Можем померить, да и силу тока тоже, — предложил Влад.
— Неа. Аппаратура сгорела. Как минимум один каскад выгорел, — осматривая прибор сказала Ия, — придется завтра мерить, да и аппаратуру подготовить. Надо плавкие вставки смонтировать. Сегодня дам команду — ребята сделают.
— Это что же я теперь как скат — током бьюсь, — ухмыльнулся Влад.
— Или как угорь, — хмыкнула Ия, — но на самом деле думаю сильнее. У ската области электрических клеток гораздо больше твоих. При среднем весе в 90 кило — его электрические клетки занимают больше трети объема тела. У тебя же килограмма два не больше.
— Мы уже на ты? — спросил Влад.
— Завязывай. Конечно на ты. Чего тут политесы разводить. Работать все равно вместе придется, — махнула рукой Ия. — Такого эффекта
