Огарков появился в дверях, замер, окинув взглядом присутствующих, словно оценивая расстановку сил.

«Сейчас сцепится с Устиновым», — подумал Черненко, увидев маршала.

Я читал их мысли и, что странно, о ситуации в Афганистане думал только Огарков. Романов сверлил взглядом Машерова, называя его в мыслях выскочкой. Машеров тоже думал о Романове с некоторым оттенком раздражения: «Что ему не хватает? Вроде бы всеми способами пытаюсь с ним договориться, иду навстречу всем его пожеланием, так нет — недовольство по любому поводу, на пустом месте конфликты. А дело страдает. Самое главное — дело».

Вошли Капитонов — как всегда улыбаясь всем и сразу — с ним Кулаков. Федор Давыдович тоже посмотрел на Машерова едва ли не со злобой. На дне рождения Леонида Ильича в семьдесят шестом году он был рядом с Генсеком на всех фотографиях, и в западных газетах подняли шум, что, мол, преемник Брежнева — это Кулаков. Скорее всего, он сам в это поверил.

Походили другие члены Политбюро, пока они рассаживались, я задумался.

До ввода войск в Афганистан еще около двух лет — по крайней мере, так было, когда я жил жизнь Владимира Гуляева. Тогда ввели советские войска для «выполнения интернационального долга» в Афган двадцать пятого декабря семьдесят девятого года. Но случится ли это в новой истории, во многом зависит от этого вот собрания. Надеюсь, что глупостей сейчас не наделают — никто.

Афганские события начались на месяц раньше, чем в моей прошлой жизни. И я не знаю, что стало катализатором событий? Убийство Хайбара — редактора газеты «Парчам», как я это помню, или же был другой повод?

После моего прошлого разговора с Рябенко и Брежневым по поводу Афганистана, Брежнев дал ряд распоряжений. Каких — я не знаю, как их выполнили — тоже не знаю. И очень жаль…

Пономарев пришел последним. Борис Николаевич был со своим замом — Брутенцом. Я нахмурился, Карен Нерсесович на этом совещании явно лишний. Хотя как посмотреть, может, его мысли для меня будут интересны?

Леонид Ильич постучал по графину авторучкой, привлекая внимание членов Политбюро и остальных собравшихся.

— Смотрю, многих нет, но думаю, скоро мы будем вести собрания Политбюро в режиме видеоконференции, — произнес Леонид Ильич. — Уже система у нас монтируется — на Старой площади вот-вот уже заработает. Советский минитель — это уже реальность нашего дня, а не будущего.

— Что, уже скопировали у французов? — Пономарев не удержался от сарказма.

— Да почему у французов? Полностью наша разработка, — тут же возразил Рябов.

Рябов, Яков Петрович, он приглашен не просто так. Рябов, кроме оборонки, отвечает еще и за международное сотрудничество с развивающимися странами. Вспомнил, что именно его в Свердловском обкоме сменил Ельцин, когда Якова Петровича перевели в Москву. В моей реальности Рябова сняли с должности секретаря ЦК после его двусмысленной шутки по поводу здоровья Брежнева, которую он позволил себе на совещании в Нижнем Тагиле.

— Андрей Михайлович, — Брежнев посмотрел на Александрова-Агентова, погасив начинающуюся перепалку Пономарева и Рябова, — доложите последние новости из Афганистана.

— Как сообщает главный военный советник вооруженных сил Республики Афганистан Горелов, Лев Николаевич, ситуация с народными волнениями полностью спровоцирована военными, сторонниками фракции «Хальк». В «Хальк» собрались горячие головы, — продолжил Александров-Агентов, — они бредят мировой революцией и считают, что она начнется в Афганистане.

— Ну не так все однозначно, Андрей Михайлович, — перебил его Брутенц, — дело в том, что ситуация назрела, недовольство народных масс растет. И мы в Международном отделе видим в Афганистане все предпосылки для успешной… ну если не социалистической, то как минимум, народно-демократической революции!

— Давайте дослушаем доклад, — остановил его Брежнев, — потом у вас будет возможность высказаться.

«Странно, обычно Брутенц очень осторожен. Что случилось, что так с места и в карьер за революцию в Афганистане? Или он знает что-то, что не знаем мы?», — подумал Кулаков.

Мысли Рябова были примерно такими же: «Сроки срываются, обустройство тоннеля в Саланге встало. Рабочие бастуют, никогда такого не было. Что делает Брутенц? Зачем усугублять ситуацию?»…

— А как монархисты к этому относятся? Участвуют ли в протестах сторонники Закир-шаха? — спросил Брежнев.

— Никак не участвуют, — ответил Александров-Агентов. — Хотя по докладу Горелова, командующие армейскими корпусами в Гордезе и Кандагаре настроены на то, чтобы каким-то образом вернуть Закир-шаха. И эти настроения нужно учитывать. Сейчас фракция «Парчан» отходит на второй план, тоже согласно докладу. Кандагарские корпуса двинулись на Кабул, и самое главное — прошли слухи, что Дауд-хан собирается покинуть страну.

— Пропал мой тоннель, — сказал Рябов и вздохнул.

Начальник ГРУ Ивашутин поднял руку.

— Говорите, Петр Иванович, — предложил Брежнев.

— Леонид Ильич, две недели назад вы дали нам информацию по ситуации в Афганистане. Мы проверили, проанализировали и наши люди установили контакты с королем Захир-шахом в Италии. Закир-шах может вернуться и возглавить страну. То, что вы нам поручили, мы выполнили, и только ждем вашего приказа. Международный отдел, думаю, поможет устроить достойную встречу короля Захир-шаха и погасить протесты перед предстоящими выборами в народное собрание государства Афганистан. Так же мы провели негласную встречу с Ахмад Шахом Масудом и Бурхануддином Раббани в Паншере. Они поддержат законного короля всеми силами. Фактически, сейчас просто спровоцирована ситуация, когда самых экстремистски настроенных лидеров фракций просто вычистят.

Я мысленно поаплодировал и Леониду Ильичу, и нашему Главному разведывательному управлению. В такой короткий срок по сути подготовили переворот в стране и возвращение законного правителя!

То же самое подумал и Удилов: «Пока наше Первое главное управление занимается европейскими мелочами, ГРУ время зря не теряет. Договориться с главой совета улемов — это высший пилотаж. А Леонид Ильич вполне владеет ситуацией. И не удивлюсь, что с подачи Медведева. Даже уверен в этом».

Я второй раз со вчерашнего дня прочел его мысли. Что это? У него скорость падает, или же у меня способности растут? Но обдумать не успел, в Политбюро разгорались страсти по Афганистану.

— Петр Иванович, то что вы сделали — это шаг назад! — шумел Брутенц. — Это возвращение к архаике! Это возвращение в средневековье! Мы столько сделали для развития страны, для светского образования! Мы столько вложили сил в то, чтобы женщины сняли паранджу. А каких трудов стоило покончить с малоземельем на селе⁈ Раз Дауд-хан сбежал, то пусть революционеры берут власть, Тараки и Хафизулла Амин формируют народное правительство. У них уже