европейских государств и США с Японией. А из союзников — самым «весомым» приобретением была Франция. Китайцы неплохо сдерживали силы императорской армии Японии, да и американцы не могли пока внести существенную лепту на полях сражений, помогая больше экономически. Испания утонула в огне гражданской войны и оттягивала на себя частично лишь силы Муссолини. Нас спасало пока одно — наша экономика не была полностью завязана на внешние поставки и даже по ключевым моментам в промышленности уже были аналоги, может и худших параметров и качества, которые требовалось только развернуть в серийное производство. И заводы работали уже на пределе сил, набирая новых работников и расширяя производство. Это требовало времени, но критической зависимости от внешних поставок, по которым мог ударить враг, не было. Самое уязвимое место — заводы — охранялись, а НКВД даже повысило уровень их защиты. Берию я хоть и не видел на совещании, но он в принципе не очень любил показываться на публике, зато свою работу знал на «отлично». Второй критический момент, куда реально мог ударить противник, оставалась лишь Польша. От того, какой путь она выберет и как начнут развиваться в ней события, зависело если не все, то очень многое. Потерять ее для нас означало получить нового врага и войну не только на Востоке собственных границ, но и совсем рядом с центральными регионами. Тогда пойдет атака и по второму критически уязвимому месту — по заводам. Уж достать самолетами с аэродромов Польши их будет вполне возможно, что способно поставить нас на колени, или отшвырнуть в ситуацию, что произошла в моем прошлом мире — когда после нападения Германии наши войска бежали аж до самой Москвы, не в силах ничего противопоставить врагу, и потеряв огромные территории. Без заводов, большинство которых находится в западной части СССР, мы войны не вытянем. Не удивительно, что схватка за Польшу предстояла очень жаркой и бескомпромиссной.
Война набирала обороты. Первоначальный успех в Манчжурии сменился вновь затишьем на этом фронте. Японцы на Тихом океане сковали силы нашего немногочисленного флота, заперев его в портах, а сами усиленно наращивали свою группировку на суше. Красной армии тоже приходилось «переваривать» плоды победы. Мао Цзэдун не особо горел желанием видеть в Манчжурии советские войска, но понимал, что без нашей дальнейшей поддержки его армии придется намного хуже. Как итог — сейчас шла фаза переговоров с китайскими товарищами насчет контроля захваченных территорий. По факту Манчжурия была «под нами», но Мао хотел управлять этой территорией сам, или хотя бы в равноправной степени с нашей администрацией.
Атака Ленинграда финнами вызвала взрыв патриотизма среди советских граждан. Я даже не ожидал, что после начала мобилизации столько очередей возникнет перед военными комиссариатами. Как это было не похоже на то, что я видел в прошлой жизни! Но стало понятно, что людьми новые части мы укомплектуем быстро, оставался вопрос за качеством пополнения. Балтийский флот с размещенными в северной столице частями еще держался, для все-таки блокированного города был организован «воздушный мост». Пускай не все самолеты долетали и успевали скинуть груз, но это было лучше, чем ничего. Подошедший флот Великобритании сделал лишь одну, и то формальную, попытку атаковать порт. После чего, потеряв один корвет, отошел подальше от берега. По сообщениям балтийцев, они еще и эсминцы подбили англичанам, но не критично. Наши потери были меньше. Врага сумели заметить заранее и даже тот факт, что наш флот почти стоял на месте, не сыграл в пользу противника.
Я же полностью сосредоточился на информационной борьбе за умы поляков. Тут все было непросто. Мое предложение о бронепоездах для западного фронта было принято, вот только стоило первому из них отправиться по территории Польши, как это тут же использовали противники для вброса, будто СССР хочет захватить Польское государство и уже не стесняясь по ее землям рассекают бронепоезда. Надо сказать, среди поляков нашлись горячие головы, недовольные проводкой наших войск, которые решили перейти от слов к делу. И бронепоезд чуть не пошел под откос. Спасло от крушения две вещи: малая скорость самого поезда, и торопливость «польских патриотов» — в итоге взорванное полотно заметили заранее, и поезд успел затормозить. И в какой-то степени это был «подарок» для меня. Тут же информбюро стало тиражировать вести о «непоследовательности» президента Мосцицкого, о «двуличии», о «плохом контроле на собственной территории». Смысл каждой новости отличался от другой, но суть и предназначение у них было одинаковым. Все, чтобы у поляков возникло недоверие к собственной власти. Санация и президент Польши Мосцицкий поняли все правильно. У них не оставалось места для маневра — или однозначно заключить союз с СССР, или под ними будет продолжать «качаться кресло», или же опять же однозначно заключить союз с Рейхом и тут же получить войну на своей территории. Красной армии на польской земле уже было приличное количество. К тому же не меньшее количество частей ожидало отправки на западный фронт, накопившись на востоке Польши. Ну и про те части, что уже воевали на западной польской границе забывать не стоит.
И Варшава не выдержала. Через месяц Мосцицкий объявил о переговорах с делегацией СССР. На них должен был обсуждаться вопрос полноценного союза и даже более широкое представительство польских коммунистов во власти. Вот только одного я не понял — с чего это пан Игнаций потребовал, чтобы эту делегацию возглавлял я⁈
Глава 8
Февраль 1938 года
— Переживаешь? — покосился на меня Роман Владимирович Береговой, заместитель Литвинова.
— Не понимаю, что мне там делать, и зачем вообще Мосцицкому потребовался я в составе делегации, — ответил я откровенно.
— Ты не ему понадобился, — поделился дипломат, — а члены Санации хотят с тобой поговорить.
Я с удивлением покосился на него.
— Вопрос остался тот же.
— Если хочешь услышать лично мое мнение, — сделал он паузу и, дождавшись моего кивка, продолжил. — Они хотят тебе что-то предложить. Когда мы задали тот же вопросы, прямого ответа не было, но намеки были такими.
— Предложить? — удивился я.
— Не заметить, как изменилась работа информбюро с твоим назначением, они не могли. Ты работаешь более «агрессивно», подача информации в листовках, статьях — отличается от привычного вида. Формулировки, которые ты закладываешь в них, всем понятны, но не дают «зацепиться» за конкретные выражения, которые можно было бы показать в Лиге Наций, как явное и недвусмысленное доказательство нашего желания захватить Польшу. Все это больше напоминает британский стиль, и
