Вот кареты подъехали, высокая комиссия стала все щупать, да на прочность проверять. Матвеев потрусил жердь, что держала тканевый навес. Он выдержал.

— Сие мудрёно, — несколько недоверчиво говорил Григорий Григорьевич Ромодановский.

Это они не знают, а я ещё и не воплотил в жизнь проект походной кухни. Сейчас думаю над тем, как её можно облегчить, сделав некоторые части деревянными, но так, чтобы без особой опасности сжечь конструкцию.

Вот только уже сейчас понятно, что такая кухня будет стоить очень дорого. Армия точно не потянет траты, чтобы снабдить хотя бы треть всего войска такими важными и удобными приспособлениями.

Вот только я решил, что гвардейские части, да и потешные полки, будут такие кухни обязательно иметь.

И не только это. Не знаю когда, так как тут нужно бы серьезное производство наладить, но печки, которые в мою молодую бытность называли «буржуйками», тоже выпускать буду. Палатки согревать должна хорошо. Даже, если уж придется, и шалаши.

А после мы показывали основы рукопашного боя. Не были это показные выступления, которые можно будет увидеть в будущем в исполнении любого отряда специального назначения. Но, тем не менее…

— А ты, Артамон Сергеевич, театру думал ставить в угоду царевне Наталье. Чем не спектакль? — усмехнулся Григорий Ромодановский.

— Это да. Дрыгают ногами, да руками, как скоморохи, — сказал Матвеев.

Так и распирало ему сказать, что может выйти хоть с кем на кулаках, посмотреть, как это дрыгают руками, да прочувствовать на себе. Но лишь заметил:

— Эти воины на Москве в кулачном подлом бое первыми уже стали. Лишь меж собой и равные, — сказал я, несколько слукавил.

Еще не стали, но в будущем, обязательно всех москвичей боевитых поколотят.

А вот конусную пулю с расширяющейся юбкой я не показывал даже им. Хотя понимал, что производство с помощью денег бояр может быть куда как быстрее наладиться.

Однако понимал и другое. Насколько это возможно, нужно такое оружие держать в секрете. Может быть, массово использовать только при двух условиях: во-первых, когда у нас уже налажено производство и имеется перспективный план его расширения; во-вторых, первое использование таких пуль должно быть в таком сражении, от которого зависит, если не исход какой-либо войны, то очень важная стратегическая задача.

Новинкой можно ошеломить противника один раз, быть может, два раза. Если враг окажется нерасторопным, глуповатым, на что надеяться вряд ли стоит, то и в третий раз можно удивлять и побеждать. А потом — всё. И появятся такие пули у всех наших потенциальных врагов. И тут уже гонка: а кто наладит более масштабное производство.

— Князь Григорий Григорьевич, без твоего участия подготовить поход в Крым не выйдет. Тут и деньги нужны, и слово твоё, которого послушаются. Так и всё это начинать нужно уже нынче же, — говорил я после показательных выступлений Ромодановскому.

Григорий Григорьевич посмотрел в сторону своего родственника Юрия Фёдоровича. Я так понимаю, что между ними постоянно идёт общение. Один Ромодановский передаёт другому, что и как происходит в Преображенском. Да я и не против.

— Не ведаю я. Сие все справно, токмо и латиняне так не воюют, ни турки, — выразил сомнение Григорий Григорьевич.

Я скромно возразил, чтобы не нагнетать. В итоге мне так и не ответили положительно. Мол, жди — ответ будет. Как известно, в России можно три года ждать обещанного. Ждать и не дождаться.

Но я решил, что и повозки с бочками с водой продолжим делать, и солдат правильно обучать. А те учения, которые должны состояться с представителями других стрелецких полков и полков иноземного строя, надеюсь, покажут полковникам, что можно улучшить и скорость передвижения, и быт, и готовность в любой момент вступить в бой.

— Егор Иванович… Ждут тебя, — поспешал меня Прохор, как только я провел гостей.

Я уже знал, кто именно меня ждёт. И очень плохо, что Матвеев и остальные бояре уехали. Ведь тот вопрос, который я хотел бы обсудить с посланником моего тестя, требовал высокого участия.

Есть у нас что-то, что мы могли бы предложить некоторым ногайским родам? Наверное, есть. Вот только хватит ли у нас сил на то, чтобы эти обещания воплотить в жизнь.

Я бы пообещал им Крым. Русский Крым. Но пуп бы не надорвать от исполнения таких желаний.

Так что ещё больше занятий с теми солдатами, что сейчас имеются. Ещё быстрее создавать новое оружие. Быстрее и быстрее…

Вряд ли можно придумать за всё время взаимоотношений России и Крыма более удачный момент для русского наступления. Османская империя выжмет из себя все силы, чтобы мощно ударить по Вене. Конечно же, в этом ударе должны участвовать и крымские татары, как и вассалы крымского хана.

И вот тут мы обязаны ударить, когда татары уйдут подальше. Быстро, решительно. Может и не захватить Крым, так как не удержим, но вот пограбить знатно — да. Так, чтобы подорвать напрочь экономику ханства, не дать в ближайшие десятилетия восстановиться.

Если этого не сделаем, то в дальнейшем умоемся ещё кровью намного больше, чем можно предполагать сейчас. Ведь и турецкие крепости должны быть не подготовлены к русским атакам. Вряд ли в ближайшее время там будет дополнительное оснащение артиллерии, или турки пошлют на усиление отряды.

Бить нужно сейчас! Точнее, в течение следующего года!

Глава 7

Преображенское.

29 сентября 1682 года.

Я не спешил домой. Да, там должен быть посланник моего тестя. Но опыт подсказывал, что переговорами я моментального результата не получу. А сделать закладки на будущее можно и не особо лебезя и угодничая. Да и знал я уже, что посланник не настроен на родственную душевную встречу.

Так и вышло…

— Не шибко ты и вежлив! — сказал я, когда на моё приветствие посланник тестя ничего не ответил.

— Чего мне быть благодарным, какому-то гяур…

— Назовёшь меня «гяуром» — тут же отправишься из моего дома. И расскажешь своему господину, что оскорбил зятя его, — жёстко сказал я. — И не получишь еще и сопроводительные бумаги.

Посланник посмотрел на меня изучающим взглядом. Словно бы не пятью минутами ранее, а только что меня увидел впервые. Он и без того все удивлялся. Конечно же ему сказали, с какими людьми я сейчас, вроде бы как по-дружески общался. И что с государем я в друзьях.

Пусть расскажет тестю. Может быть рационализм и явная выгода от того, что его дочь